Баллада о материнской любви

«Я не дам тебе потеряться,
Пусть меж нами – не всё так гладко.
Не бывать расставанью сладким!» -
Так писал он в своём письме. -
«Быть изгоем в любовной касте,
Отыскать в этом мире счастье,
Но расплавиться в биомассе? –
Не по мне это.… Не по мне!»

А она промолчать хотела,
Чтобы он не изведал правды
(Не узнал, да и вряд ли надо), -
Делит ложе она с другим.
Промолчать – не большое дело,
И не нужно пенять на смелость,
Ведь она не торгует телом,
И не носит на сердце грим.

Писем тоже читать не стоит, -
Пусть приходят на адрес мамы
(Почему он такой упрямый?),
И сгорают в огне дотла!
Здесь никто о любви не вспомнит….
О любви, что томится в коме,
И покой в её новом доме,
А былое – ненужный хлам!

«Я приеду к тебе на Пасху!
В этот день ты откроешь двери!» –
Он писал, и себе не верил,
Просто жить без неё не смел. –
«Без тебя моя доля – ПЛАХА!
Ты прости, - не умею плакать.
Не ответишь? – Я стану птахой, -
Долечу к тебе!»…. Он взлетел!

Он летел по Одесской трассе!
Под капотом – стальные кони,
То ли жизнь, то ли смерть в ладонях, -
Слишком острый спортивный руль.
Он решился, собрался наспех,
Но рассудком был трезв и ясен,
И пропал в скоростном экстазе,
Разогнав до предела пульс!

Обгоняя фургон почтовый,
На крутом повороте доли,
Он не мог себе ждать позволить,
Но машина ушла в занос….
….И в отбойник, что с трассой вровень
он впечатал письмо из крови….
А фургон был беспрекословен, -
Весть бумажную милой вёз….

                ***
Весть бумажная догорала,
Обращаясь в тепло камина.
Дымом стала душа мужчины,
Что не смог обогнать судьбу.
Вместе с дымом душа взлетала,
Маме пламя казалось алым.
Понимала она едва ли,
Что уходит в последний путь

Милой дочери выбор ранний,
Не достойный мизинца Бога,
Неприемлемый нравам строгим,
Слишком вольный, чтоб – рядом с ней!
Позабытый в угоду маме,
Только, втайне, такой желанный!
В этом мире теперь не станет
Сердцу дочки никто родней.

Иногда мы подвластны чувствам,
Упиваясь своею правдой,
И, порою, совсем не рады,
Что рассудок перечит нам.
А в итоге – на сердце пусто,
И капкан тоски – не отпустит,
Если мы не приемлем всуе
Горькой правды не наших драм!