Другие времена...

  Как часто в детстве я слышал такие фразы от людей старшего поколения: «Вот в наше время все было по-другому, вот мы бы так не поступили... ». И всегда задумывался, а придет ли то время, когда и мы будем повторять эти же фразы людям более молодого поколения? Тогда я решил написать этот короткий рассказ,  в котором объединил разные события из истории нескольких поколений. А пришел я к этой мысли после того, как прочитал старую купчую моего прадеда, найденную в гос. архиве. Сначала я хотел назвать этот рассказ «Купчая», но потом посмотрел дату подписания этой купчей, где стояло 17 марта 1918 года. Тяжелое было время: Мартовские дашнакско - большевистские погромы в Баку 1918 года. И когда я прочитал этот документ, у меня в голове сразу же пробежали эти мысли «Другие времена были… Совсем другие люди жили тогда... Вот мы бы сейчас так не смогли поступить...».

Многие люди после развала Советов до сих пор так и не смогли привыкнуть жить по-новому. Прошло уже более 20 лет. А они еще тоскуют по советским временам. Наверняка, им было хорошо в это время. Хорошо - значит жили в доставке, не было сегодняшних проблем, не было беженцев. Но, не было и свободной мысли, вернее было, но в рамках жесткой цензуры. Другие времена были…

«Актовая книга Бакинского нотариуса Иосифа Людвиговича Ляховича для актовь на недвижимыя имущества 1918. Начато 4 января 1918, окончено 31 октября 1919 года». Это название я точно скопировал с оригинала, именно так и было написано. За это короткое время произошли очень важные события: сначала Бакинская коммуна, потом приход англичан в Баку, установление диктатуры Центрокаспия и создание в мае АДР( Азербайджанской Демократической Республики).

«В 1918 года Марта семнадцатого дня, явилась ко мне, Иосифу Людвиговичу Ляховичу, Бакинскому нотариусу, в контору мою, находящуюся на Барятинской улице, в доме Ашурбекова известно мне лично и по совершению актов законную правоспособность имеющие: жители Бакинского уезда: селения Романы – Исмаил Исрафил оглы и селения Сабунчи – Ага Али Манаф оглы и Мешади Мамед Гусейн Манаф оглы, живущие в городе Баку …». Так должен был начаться мой рассказ: «Купчая», и эти строки тоже взяты с оригинального документа. Исмаил Исрафил оглы был моим прадедом по отцу.
Купчая заинтересовала меня своей необычной формой ,т.е. для меня было необычным ее оформление, которое резко отличалось от современных. Оказывается, в былые времена, чтобы сделать куплю - продажу недвижимого имущества, кроме лиц совершающих сделку, в подписании документа должны были также участвовать свидетели, причем они должны были быть выходцами из высшего сословия.
«...подпись его удостоверили: нотариус при совершении чтения и подписании этого акта свидетелей: дворянина Константин Бек Яковлевич Авшаров, Бакинский мещанин Арсен Саркисович Атабеков, Кубинский мещанин Крикор Сарумович Сарумов».
Удивительно и то, что этот документ, свидетельствующий, что мой прадед на пересечении улиц Каменистая и Церковная, в центре города, купил здание, до сих пор хранится в архиве. Копия документа несколько лет пролежала среди моих бумаг, пока, наконец, мои руки не дошли до него. Как говорится, всему свое время. Судьба моего прадеда с детства сильно интересовала меня. Я помню его жену, мою прабабушку Мещади Захру. Она была особенная, про нее ходили легенды, как она переехала в Ленинград во время блокады, чтобы жить рядом с фронтом, где воевал его любимый сын, старший лейтенант Техмез Исрафилов. Да, были другие времена, когда люди бежали с осажденного, голодного города, а прабабушка, отсюда, из Баку переехала туда, чтобы морально поддержать своего сына. Я иногда думаю, может мы потому и выиграли тогда войну, что у нас были не только воюющие на фронтах солдаты, но и такие простые патриоты - прабабушки. Может быть, потому мы сейчас остались без 20% земель, что у нас нет уже таких бабушек, которые поддерживали бы как могли тех, которые сражались в Карабахе? Да, были другие времена… И люди тоже были подстать своему времени, как и мы сегодня.
Я знал, что прадедушка Кербалаи Исмаил погиб во время мартовских событий 1918 года. Но точное обстоятельство его гибели до сих пор осталось тайной.  И прабабушка, и бабушка и, даже, отец давным - давно отошли в мир иной. Некого спросить и что-то разузнать об этом. Когда, в очередной раз, я съездил в родное селение отца Романы, долго ходил по старым улицам, бродил около знаменитой крепости 14 века, навестил могилу отца. Как я и предполагал, могилу прадеда не удалось найти. По пути зашел в дедовский дом, в разговоре с тетей пытался что - то разузнать о нем. В ответ тетя передала мне копию этой купчей.
Разные бывают человеческие судьбы, пережитые ими события, но кровавый 1918 год остался в памяти бакинцев навсегда. Резня, устроенная дашнаками над мирными жителями, под покровительством Советов, где председательствовал С.Шаумьян, досконально стала известной только сейчас. При Советской власти все было прикрыто, под завесой тайны, все было шито-крыто. Но прошли те времена, и слава Богу за это! С каждым годом все новые документы публикуются в печати и через интернет становятся достоянием миллионов людей у нас и за рубежом.
И вот, к очередной годовщине Мартовских кровавых событий, я попытался найти в интернете документы, которые помогли бы найти что-то о судьбе прадеда, одного из десятков тысяч погибших невинных жертв. Я, почему - то, был уверен, что найду документ, проливающий свет на обстоятельства гибели прадедушки. Среди множества документов, найденных мною в интернете, более всего внимание привлекло одно из них: «Март 1918 г. Баку. Азербайджанские погромы в документах»( автор Солмаз Рустамова-Тогиди, доктор исторических наук). Прочитав несколько предложений, я сразу был заинтересован уникальными документами. В основу этой книги легли документы ЧСК, созданного правительством АДР 15 июля 1918 г. для расследования Мартовских событий. Я был поражен тем, что сразу же после своего образования АДР создал этот ЧСК, который сделал огромную работу, и, только благодаря этим документам, зафиксированы в истории имена и обстоятельства гибели многих наших погибших сограждан. Вот это и есть цена свободы и независимости, всего два года продержался АДР, но то, что было сделано в эти годы не поддаются никаким измерениям. И пусть некоторые еще тоскуют по тем советским временам, но я не поменяю даже секунды, прожитые в независимой стране, на те годы. Да, другие времена были, когда сын, предавший родного отца, как Павлик Морозов, насильно становился кумиром для детей, чтобы было с кого брать пример. Когда Молотов сидел рядом со Сталиным и улыбался ему, а жена его гнила в концлагерях ГУЛАГА. Да, трудно сейчас жить, но даже эту трудность я никогда не поменяю на «дармовые советские» года. Да, они остались в моей памяти, и дороги мне, но только из-за того что, там осталось мое детство, мои родители, мои друзья, которых я больше никогда не увижу, Баку моего детства, который мы почти  потеряли. Я не тоскую по советским временам, я тоскую по своему детству... Итак, я стал тщательно читать материалы книги, некоторые отрывки из него, которые имеют непосредственное отношение к моему рассказу и решил включить в мое повествование.
«...Однако единичные свидетельства жителей этих деревень, особенно показания жителей селения Раманы, где ЧСК удалось опросить наибольшее число людей, создают более или менее общую картину о масштабах людских и материальных потерь окрестных деревень Баку. Выясняется, что в Сабунчах, Ахмедлах, Забрате непосредственно размещались штабы армянских войск, которые не только терроризировали и держали под страхом всех жителей и проезжих - мусульман, но перед отступлением с фронта армянские солдаты подвергли все эти деревни полному разгрому, а жителей, не успевших убежать, жесточайшим пыткам и смерти. Из документов следует, что только на Раманы армяне нападали несколько раз - в марте, августе и в начале сентября 1918 г., - не оставив камня на камне в этом большом и древнем Бакинском селении, и истребив всех, не успевших бежать жителей целыми семьями. (док. №№ 862-1007) Жители другого, самого богатого, благодаря нефтяным источникам, Бакинского селения – Балаханы, уже пережившие ужасы мартовских событий, и наслышанные о зверствах армян, почти всем селом оставляли свои дома и бежали, чтоб спасти свою жизнь. Все это селение и дороги к нему, были захвачены армянскими боевиками, которые в течение нескольких дней подвергли его дома и квартиры ограблению и разгрому, а оставшихся жителей насилию и смерти. Из этих же документов становится известным, что Маштаги, Бузовны, Пиршаги и др., вооруженно обороняемые населением селения, стали убежищем для многих несчастных жителей окрестных деревень, находившихся на линии фронта даже после взятия Баку азербайджано-турецкой армией 15 сентября 1918 г.»
Прочитав эти строки, я еще больше был уверен, что обязательно встречу имена своих предков, в том числе и покойного прадедушки, на страницах книги Сломаз Тогиди. Настолько доскональными были документы, перечисленные в этой книге.
Вы можете представить мое состояние, как я был возбужден?! Я сразу скопировал материалы этой книги в электронной форме в программу "WORD", дал команду поиска с именем прадеда и был поражен результатом.  Я не мог поверить своим глазам! После долгих безуспешных розысков , кажется, наконец - то, я нашел документальные версии гибели прадедушки.  Вот эти несколько найденные отрывки:
«Документ № 11. Протокол допроса
1918 г. октября 27-го дня, город Баку.
Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего, и он, предваренный о содержании 307 и 443 ст. Уст. Угол. Судопр., показал:
Манафов Рза Кули оглы, Бакинец, 48 лет. проживаю в г.Баку, по Сураханской ул. д. № 178
Около шести часов вечера 18 марта началась стрельба. Я закрыл свою контору и поспешил домой, на Сураханскую улицу. В соседних домах, и в моем доме проживали армяне, но мы их не трогали, считая их друзьями мусульман. В понедельник, рано утром армяне повели наступление против мусульман, и лишь во вторник мусульмане, живущие по Сураханской и Татарской улиц, поняли, что армяне нас обманывали, и что армяне выступают против мусульман. Я с другими мусульманами находился в окопах, охраняя наш район от вторжения армян, и до вторника мы отстаивали наши позиции. В среду мы очистили наши окопы и тогда армяне ворвались в дома и из домов вытаскивали мусульман. Моего дворника армяне в моем дворе убили. Меня и мою семью взяли в плен и отвели в театр Маилова, а также отвели семью моего брата, всех в количестве, приблизительно около 52 человек. Нас не убили армяне благодаря тому, что среди вооруженных тридцати армян, взявших нас в плен, были армяне, мои старые знакомые. Нас повели по Церковной улице, и впереди нас шла другая группа мусульман, и среди этой группы находился Исмаил из сел. Раманы с женой и дочерью. Его сопровождавшие армяне около дома Гаджи Абаскули Рзаева убили, а жену присоединили к нашей группе. По Церковной улице валялись трупы мусульман, убитых армянами. Всех этих убитых армяне выводили из домов и убивали на улице. Прочитано. Подпись (арабскими буквами). Члены комиссии: А.Клуге, М.Текинский (подписи). ГАППОД АР, ф.277, оп. 2, д. 13, л. 37-38.»

Исмаил из селения Раманы, с женой и дочерью... Кажется все сходится, и  Улица церковная, где купил дом прадедушка, в этом доме жили его жена и дочка, моя бабушка, мама отца. По этому отрывку выходит его убили почти около своего дома, в городе, около дома Гаджи Абаскули Рзаева приблизительно в среду, то есть где - то 20 Марта. А какова была дальнейшая судьба его жены и дочки? Но это был лишь первый отрывок , и я продолжал искать в документе. Следующий поиск и опять я нашел упоминания имени прадедушки Кербали Исмаил. На этот раз свидетельствовал житель Баку русской национальности.

«Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Угол. Судопр., который показал: Иван Михайлович Казаков, гражданин Московской губернии, 41 года, живу в г. Баку, по Церковной улице, в д. 138. Во время мартовского погрома 1918 г. во вторник, 20 марта, часов в 10 утра во двор дома явились солдаты армяне и заявили, что они не могут ручаться за нас и не знают, что будет к вечеру, и потому советовали уйти в армянскую часть. Охраны нам не дали, но пропускали у ворот. В доме была одна армянка с семейством, а вторая армянская семья выехала из этого дома заранее, за день или за два до начала событий, возникших в воскресенье, 18 марта 1918 г. Эту оставшуюся семью армянские солдаты увели быстро, мы не успели даже оглянутся. Благодаря этому мы растерялись и оставили дом все жильцы, русские и евреи. Жилец того же дома – мусульманин Исмаил Исрафилов был уведен армянскими солдатами, и после событий стало достоверно известно, что он убит. Его жена и дочь бежали вместе с нами, но по дороге жена осталась, увидев труп своего мужа и была взята в Свидетельства бакинцев разных национальностей и иностранно подданных 443 плен, а дочь была взята мною с собою в Черный Город, а на другой день мы сдали ее матери, которая была в плену, в Маиловском театре. Прочитано. Подпись. Председатель Комиссии: А.Хасмамедов (подпись). Члены комиссии : Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи) ГАППОД АР, ф.277, оп.2, д.14, л.28 Документ№ 577 Протокол допроса 1918 года, декабря 11-го дня. Город Баку. Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве.»

Это уже второй свидетель, рассказывает как погиб мой дед. И опять все сходится, но теперь я знаю что, Иван Казаков нашел бабушку и сдал ее матери.

А тепер я хочу добавить продолжение расскаа другого очеведца бакинского еврея Анатолия Наумовича Квасника. Будучи, по всей видимости, уважаемым и общительным человеком, имеющим знакомых в интеллигентных и деловых кругах города, «вхожим во многие армянские дома», А.Н.Квасник в своем обстоятельном показании пытается воссоздать общую картину Бакинского общества как накануне, так и в дни мартовских событий. Проявляя при этом достаточную информированность, наблюдательность и проницательность, автор не остается «нейтральным» лицом, довольно четко выражая к происходящим событиям, как свое личное отношение, так и отношение всего еврейского населения г. Баку. Квасник даже озаглавил свои свидетельства следующим образом: «Организованный кровавый заговор армянского населения против мусульманского с целью физического его уничтожения сначала в г. Баку, а затем в окраинах, захвата всего их имущества и естественного перехода всего их благосостояния и политического преобладания в руки армян». Квасник обвинял в разжигании ненависти между двумя народами рвавшихся к власти кавказских большевиков, среди которых преобладали армяне: «Большевизм появился и здесь. Они пробовал укрепиться в Тифлисе, но безуспешно. Тогда Шаумян, Авакян, Кагранян (видимо Корганов – прим. автора) и другие его лидеры перенесли поле своей деятельности в Баку, свели к нулю, а затем и совершенно упразднили исполнительный комитет общественных организаций, Городское Общественное Самоуправление и др., учреждения. Оказалось, что все армяне стали большевиками. Они быстро распропагандировали армянское население, а также некоторые верхние слои русских и других национальностей. Очень скоро выяснилось, что весь исполнительный комитет совета рабочих, солдатских и матросских депутатов состоит из армян (99%) приблизительно. Армянскую же массу шокировала это обстоятельство, и она с радостью встретила Шаумяна и др., как бы видя в них воплощение своих заветных целей — всесторонний захват власти армянами в Баку.

"Приблизительно с января начали муссироваться слухи о готовящихся событиях. По ночам стали раздаваться сначала отдельные выстрелы, а затем беспрерывная стрельба по целым ночам. Так впоследствии точно выяснилась, что эта провокационная беспрерывная в течение нескольких месяцев стрельба производилась армянами в различных частях города по определенной системе. по городу армяне стали пускать версии, что мусульмане со своей дикой дивизией в ближайшем будущем начнут «вырезать» все остальное население, дабы самим «владеть городом» и Кавказом. «Готовьтесь, запасайтесь оружием, ибо скоро татары (т.е. азербайджанские тюрки – прим. автора) начнут резню и никого не пощадят; они хотят избавиться от остальных элементов населения и вскоре они выступят. Накануне знаменательных событий происходили собрания в отдельных домах армян, как бы по квартирам. Подробности этих собраний не знаю, но тема была одна: надо готовиться, ибо день выступления близок и об этом все члены совещавшихся будут сейчас оповещены для активных действий. Впоследствии, из разговоров с одним хозяином дома лишь все выяснилось. Там совещались, или даже не совещались, а единогласно решили, что большевики готовят наглядный урок мусульманам за их недоброжелательное к ним, большевикам, отношение. И вот по условленному знаку, армяне должны будут выступить против мусульман и свести с ними старые счеты. Более подходящего случая им в жизни не представится. Сражаться будут солдаты большевики, среди которых много русских, но тогда смогут втесаться и армяне, переодетые в солдатские или похожие на солдатские формы, и сам Бог не разберется и не различит их. Таким образом, они смогут сделать свое злое дело, а самим быть в стороне: «Не мы, а большевики сражались с ними. Причем же мы». Ведь, среди большевиков есть какие угодно элементы». Так большевики и замаскировавшиеся в большевистскую личину армяне готовили кровавый заговор против целой части населения. Хотя все это было сшито белыми нитками, с первого же момента всему населению города Баку было ясно, кто вдохновители и исполнители этого кровавого акта. Это был Исполнительный Комитет Бакинского Совета, сплошь состоявший из армян во главе с С.Шаумяном. Именно Шаумян и его клика должна была определить момент выступления против мирного мусульманского населения. А повод для этого скоро представился. Накануне выступления происходили похороны трагически скончавшегося сына Г.З.Тагиева.Срок, данный Исполнительным Комитетом мусульманам для разоружения, приходил к концу. Армяне зорко следили за малейшим колебанием мусульман и заранее подготовились не упустить этого подходящего случая. Когда представители мусульман явились в Исполнительный Комитет заявить, что они идут на все уступки, дабы избегнуть кровопролития, тогда стали раздаваться провокационные выстрелы со стороны укрывшихся где-то на Шемахинке армян. Сейчас же переговоры в Исполнительном Комитете с представителями мусульман были прерваны. Таким образом, делегаты от мусульман разошлись по домам и в 6 часов 18 марта, в воскресенье, началась стрельба по всем улицам города и форменная война. Никому, кроме армян, еще не были ясны мотивы и истинный характер этой начавшейся бойни. За плечами русских двигались маленькие отряды армян, причем в каждом отряде участвовало от 5-10 человек, вооруженные с головы до ног. В этих отрядах участвовали все мужское армянское население, начиная с учеников 2-3 класса и кончая пожилыми армянами. Они все были одеты в солдатскую или полу-солдатскую форму с патронташами в 3 и больше рядов, с винтовками и револьверами и кинжалами. Представители всех классов армянского населения считали своим «долгом» участвовать в этой «войне»; здесь были нефтепромышленники, инженеры, врачи, конторщики, словом, все слои армянского населения исполняли свой «гражданский» долг. Наш квартал был покинут татарами в понедельник, часов в 11 утра. Пришли армянские «отряды» искать спрятавшихся татар, а затем и другие. Двери они взламывали, забирались во все комнаты и шарили всюду. Деньги и драгоценности они сейчас же отбирали у всех, а татар они сейчас же в комнате, на дворе, или у ворот расстреливали. Пощады не было никому из татар.
Энергично они «работали» весь день в понедельник и целые потоки крови лились по всем улицам и домам города. Раньше всего они обстреливали дома, дабы изгнать оттуда перепуганных жителей, и что бы они могли беспрепятственно грабить и расхищать чужое добро. Особое внимание они обращали на продовольственные припасы и в первую голову уносили целые мешки муки, риса, сахару и все, что нашли. Они, как видно, предчувствовали, что вслед наступит форменный голод. Поэтому они забирали продукты, чем обеспечили армянское население питанием на много месяцев. Вслед за продуктами утаскивали одежду и ценные металлические предметы. Мебель же большею частью только ломалась и выбрасывалась. Вперемешку происходили насилия над женщинами в присутствии ближайших родных. Так армяне «обрабатывали» всю не армянскую часть города. Базары они иначе обрабатывали: взломав двери и увезя на фургонах всю мануфактуру и другие товары, они залпом зажигали магазин и пламя перебрасывалось из конца улицы в конец. Беспокоиться им по поводу пожара не было надобности, ибо это происходило в мусульманской части города. Но пожары они применяли только к магазинам, предварительно очистив их от товаров. Дома же они только тщательно грабили. Так как во всех этих отрядах участвовали армяне, знакомые с каждым мусульманским домом, то понятно, что они мстили и особенно усердствовали в богатых мусульманских домах.

Большими толпами они гнали мусульман в плен в театры «Рекорд» и Маилова. Но по дороге многих и многих в бесчисленном количестве расстреливали. Те же, которые попадали туда, вылавливались и расстреливались недалеко от театров. Что касается партии «Дашнакцутюн», то она руководила этим кровавым заговором, все нити которого были в ее руках. Она установила штаб-квартиры, давала ордера, и многочисленные автомобили с награбленным добром разгружались в складах. Партия «Дашнакцутюн» охраняла как будто неприкосновенность пленных, но эта охрана была лживая и коварная. Группа за группой захаживали туда отряды армян и выбирали здоровых татар, выводили их из стен здания и расстреливали. С убитых они сдирали одежду и драгоценности и над мертвыми они издевались, прикладывая их кинжалами, вскрывая их внутренности, обезображивая их до неузнаваемости. Груды трупов валялись по всем улицам и закоулкам и смерть, и ужас царили кругом. В это самое время отдельные делегации мусульман являлись на автомобилях с риском для жизни, в исполнительный Комитет, прося прекратить эту неслыханную кровавую бойню, устроенную для целой части населения города. Члены Исполнительного Комитета почти сплошь армяне и не хотели прекратить этот позор, и всякий раз увеличивали свои требования. В дни величайших несчастий мусульман, евреи оказывали им моральную и активную помощь. Не было, кажется еврейского дома, где не укрывалось бы много или мало мусульман. Когда после резни обнаружилось дружественное к мусульманам отношение евреев (евреи в тиши оплакивали судьбу пострадавших мусульман и произносили проклятия по адресу заговорщиков-мучителей), лица армян исказились, и они стали открытыми уже на веки врагами евреев."