Хвосты

Я - безутешный потешный шут. Я неотесанный тесный утес. Если меня в святые вдруг возведут, вот посмеется плешивый дворовый пес. Я - прокурор прокуренных карт Таро. Я избиратель избравший на бирке знак. Мой этикет - этикеткой на лоб тавро, и творить журавлей из остатка сухих бумаг. Закоулкам заколку давать в обмен на дождливые ночи, точильный отточенный шаг. Мой бартер - твой наркоманский плен, мой перфоманс - для сотни слепых зевак. Разукрашенный крошкой асфальтовых передряг, с маскировкой из масок, шляп и пальто. Я иду стороной, избегая ненужных драк. Я иду стороной, и ведет меня Бусидо.

Мне ночлег предоставит приют кофейн. И кофейный запах однажды меня предаст. Я покину покой разукрашенных этих стен, ведь для этих стен я ненужный уже балласт. Я тебе улыбаюсь наискосок, одной половиной обшарпанного лица. Я расставленные ставни скрывал как мог, все имитируя деятельность писца. А когда обо мне вспомнят слепые псы, и мои слова пойдут по чужим рукам, вспомните также, что не приручить лисы, молившийся невообразимо Другим Богам.

Она отсчитывает время не так, как вы. Она не умирает от ваших бездушных слов. Она, словно змей, отбрасывая хвосты возрождается вновь на паршивом стыке эпох. И когда последний камень ваш вдруг раскроит, песочно-оранжевую шкуру на голове, она вас уже никогда ни за что не простит. Она напишет Вас в четвертой своей строфе.

С врагами справляться легче чем править бал. Записывать в строчки - жестче, чем магия Вуду. Лисы не плавят уже из клинков металл. Лисы не верят уже в престарелого Будду. И когда наутро мы будем курить, не вставая с постели пепел стряхивать на палас, обниматься, смеяться, влюбляться, любить, шутить, завернувшись в простынку из тонких и лестных фраз; ты спроси меня, сколько моих хвостов отрубила Злодейка-Судьба мечом.

Я промолчу, мне не хватит фальшивых слов описать то, насколько я обречен.