Заклятье

Мечутся тени по грубой стене,
Шепчет колдунья в ночной тишине.

Старый очаг лижет пламя огня,
Странные грёзы тревожат меня.

«Воздух, вода, земля и огонь!
Ногу сломал необъезженный конь!

Жилы срастутся, смешается кровь,
Всё, что разорвано, свяжется вновь!»

В древнем заклятье надежда и боль,
Мне же отводится жалкая роль:

Дымом отравленным часто дышать
И от угрозы душой трепетать.

Чем же она напугала меня?
И почему же так жалко коня?

Он необуздан, неистов и смел
К цели своей добежать не сумел…

К древним стихиям взывает она,
В пламя плеснув колдовского вина.

Вспыхнув, огонь пожирает его…
Первая жертва дороже всего!

Пальцы дрожат в желтоватой пыли,
Но непреклонна стихия земли!

Жизни и смерти жестокая мать
Страшные жертвы готова принять!

Сникла колдунья, погас её взгляд.
Не завершив свой ужасный обряд.

Горько вздохнула, кивнув головой,
И разговор начинает со мной:

«Разве тебя напугали огни?
В зеркало утром отважно взгляни,

Что ты увидишь в оплывших чертах? –
Боли гримасу, затравленный страх!

Истину горькую надо принять –
Время заклятьями не удержать!

Юность похитила пылкий огонь,
Шагом идёт хромоногий твой конь.

Глупой надеждой зачем дорожить?
Смерть обрывает последнюю нить.

Если боишься стихии земной,
Есть ещё воздух, вода и покой…»