Поздней осени примета

                подборка для главной страницы

Поздней осени приметы:
ворох сора и листвы,
снежной бабы статуэтка
средь картофельной ботвы.

На поленнице листвянной
кот соседский - старый франт.
Вновь дорожкой домотканной
утеплён малины ряд.

Лука смёрзшиеся прядки
топчет жертвенный петух,
а воробышки на грядках
снегом первым чистят пух.

Утро розовой подсветкой
красит лужи изразцы,
и рука снимает с ветки
ягод алых леденцы.

***

Ангелы резвились до утра,
тучку над деревней потрошили.
А под тучкой люди жили-были.
Ждали люди счастья и добра.

Тоненькая линия луча
в окна к людям медленно скользила -
солнце их обители крестило,
страхи изгоняя и печаль.

Маленький затерянный мирок,
и на карте, и в душе живущий -
кедра и сосны - густые кущи,
памяти заветный узелок.

***

Ослепляет очи медь.
Стынет огород.
А за хлебом очередь,
изо дня да в год,
сплетнями да байками
тешится с утра.
Голубиной стайкою
улица сера.

Неба зонт промокнувший
давит на людей.
У буханки лопнувшей
аромат вкусней.
Кто тебя услышал бы,
Родина моя…
Гниль забора у избы...
топольков семья.

Встану я под жёлтый кров,
да притихну враз.
Жалостью полна любовь.
И душевней фраз
не найти для Родины,
присно и вовек…
Осень-непогодина…
Дождь холодный…снег…

*********

Лёд на сердце пустом и растраченном,
глаз надтреснутые зеркала.
Месть его…месть не ей предназначена,
а другим, возжелавшим тепла.

Будет зов неприлично-обманчивым,
на любви ослепительный трон.
И души её - лёгкая бабочка -
оживит полумёртвый огонь.

Искушение самосожжением…
О, святая наивность ума…
А  в глазах не огнём восхищение,
а кишащая плотная тьма.

И мужчины беспечность порочная -
элемент идеальной игры…
Пепел крыльев в строке - многоточием,
вдохновения краткий порыв…

***

Прогибалась лозой, замирала под вой
леденящего ветра осеннего.
И сжигала мечты вместе с жухлой листвой,
заменяя терпеньем везение.

Оживала весной, троекратной ценой
оплатить всё старалась заранее.
А считалась она неземной и смешной,
инфантильным и странным созданием.

Сколько было мольбы, суеты, ворожбы,
и лишения, и утешения…
Но считала она не удары судьбы,
а последущие озарения…

***

хрустальный памяти венок,
души пустеющей могила,
и ватность плеч, и тяжесть ног,
и в пол стекающая сила;

негромкий прошлого звонок -
нерезонансные частоты,
и каждый также одинок,
и ни одной созвучной ноты;

руки пергаментный узор,
под стать линялому халату,
и, бывший чашкою, фарфор,
и неумение заплакать…

…уходит он, случайный гость,
чистосердечно обогретый…
луна зальёт окна погост
невыразимо грустным светом…

***

Ускоряла ритм и шаг,
не щадила в спешке тело.
На алтарь любви взошла,
да любовь не разглядела.

Был давно заброшен храм:
не служители, а тени.
Гроб хрустальный примеряй,
засыпай без сновидений

чтоб не помнить, не желать,
не прощать, не ненавидеть…
Одиночеству жена...
c одиночеством воитель…

***

О, обмана волнующий зов,
миражей демонстрация яркая…
И Ассоль ожидает любовь,
от усталости ставшая жалкою.

Но бледнеет расцветка шелков,
и подводит упавшее зрение…
Он приплыл бы, да не был готов,
указать на её заблуждение:

можно ждать только тех, кто вдали;
под рукой паруса – тряпка мятая…
Провожает Ассоль корабли,
и съедает их пламя закатное...

Вместо моря – зыбучий песок,
на песке - иллюзорные здания…
И седеет смешная Ассоль,
заигравшаяся в ожидание…




фото автора