Нувопавиан

НУВОПАВИАН               
 
Что такое? Ураган
яблони ломает?
Иль какой-то фулюган
в обезьян играет?..
Ха, понятно: наш Вован
урожай снимает.

Вон на ветке он повис
дикой шимпанзою,
головой при этом вниз
(а точней – шизою).
Чудо-яблоко узрел,
резко потянулся…
Сам чуть было не «созрел»,
чуть не навернулся.

И какого он рожна
крупно так рискует?
Или жизнь уж не нужна,
риску ли не чует?

Заимел он идефикс:
с витамином Рита
чтоб была, пойдёт, как Икс –
мистер инкогнИто,
и поставит ей под дверь
яблоки в пакете.

Вот поэтому, как зверь,
коих нет на свете
(типа, что ль, оранмутан),
в кроне он шныряет.
Если яблоко шарман,
он его срывает:
это Рите, это ей –
лучший плод, отборный.
Так и лазит средь ветвей
облезьян проворный.
Хочет он как лучше, но
будет как обычно.
Всё ему, видать, одно!
Парень он привычный.

Будь что будет! – он решит, –
пусть его ругает,
пусть боится: согрешит
(Библия вещает!)…
Нет, не искуситель он,
выгоды не ищет,
хоть средь листьев, как питон
из Эдема, рыщет.
Эти яблоки – вкусней,
чем на райском древе –
и не снились даже ей –
той, библейской, Еве.

Ах, как яблочко красно,
как сверкает боком!
надкусить его – оно
так и брызнет соком!
«Ешьте, Рита, сель ву пле,
свеженькие, с ветки;
полежат они в тепле,
соку в табуретке
будет более, чем в них», –
в кроне он качаясь,
рассуждает, словно псих,
к яблоку пытаясь
дотянуться (то висит
аж-нык на макушке).

Дураков сам Бог хранит, –
иначе по ушки
в землю б, матушку, ушёл,
двадцать если б футов
пролетел наш мил-сокОл,
жертва спелых фруктов.

Ничего, нормально слез,
ловким павианом,
лишь слегка за ветки срез
зацепясь карманом.
На карман ему плевать,
не сильна потеря:
было б что туда совать,
всё равно, тетеря,
всё б утратил-растерял,
снова у корыта
у разбитого б застрял...

Ну, а что же Рита?
Рита, суп уже сварив,
над чайком хлопочет
и, оскомину набив,
яблочек не хочет.

В дверь стучат. Открыв, она
щиплет себе руки,
чтоб избавиться от сна,
от кошмарной муки:
перед нею наш Вован!
Растерявшись, колко
зенки вылупил, болван,
и скороговоркой:
«Не пугайся, я уйду;
яблоки поставлю…»

Вот те how do you do…
прекратит ли травлю? –
Рита думает. – Ну вот,
и сюда добрался.
Неужели не поймёт –
на фига мне сдался?
А ведь мог бы и понять:
я не некрофилка,
даром мне таких ненать,
чуть ведь жив, курилка.
Что ли, взять отматерить –
может, поумнеет?

Да и что тут говорить,
с каждым днём глупеет
наш герой. А почему?
Видите ли, любит…
и покоя нет ему
(и едва ли будет).

Как он Риту увидал,
милую, в домашнем, –
так дар речи потерял:
словно во вчерашнем
оказался сне опять,
и опять он так же
ничего не смог сказать
(эх, ну и дурак же!) –
что не думает совсем
ей вредить и просит
относиться, как ко всем
остальным; он бросит,
обещает, приставать
с глупыми стихами;
что не думал он хватать
грубыми руками
никогда её души, –
виноват, влюбился…

Ну давай же, бес, пляши –
своего добился!
В бороде ты серебро
увидал и двинул
из всех сил ему в ребро…
Да куда ж ты сгинул?
Коль ты бес, то и бесись,
радуйся, собака,
потешайся-веселись:
наш Вован – макака,
комик, клоун, скоморох!
Я боюсь, не скрою,
что совсем уже он плох,
ч.т.д. тобою
(с падежами нелады –
как попало крОю!
Ч.т.д.? – «тебе» тады,
не при чём «тобою»)...

Доказал? Добро, шайтан,
вспомнишь ты Вакулу:
оклемается Вован,
он тебя, акулу,
ще покруче, чем хохол
гоголевский, вздует
и посадит на рассол!..
иль в бетон обует!
Вот попробуешь скакать
в тазике с бетоном,
враз разучишься пырять
в рёбра камертоном:
«ля» бесовское звучит
от piano к forte
пятый год уж, паразит, –
разорвёт аорту!

Отступись от своего,
Риту он замучил.
К ней толкаешь ты его –
Не придумал круче?..

Ей тогда б обматерить
надо его было,
сам бы стал благодарить
он судьбу и рыло
уж не стал бы, факт, совать
в ряд калашный больше.
Аль не стоит напирать?
Чай, живём не в Польше,
он не пан – хоть в морду плюнь,
дел-то: утереться…
Скоро станет сед как лунь,
и на печку греться
сам, быть может, он пойдёт…
Если нет – пулялку,
подскажи, бес, пусть найдёт
(револьверт – не палку),
да нажать где, подскажи,
пальцем на гашетку:
целься, мол, и укажи
на его жилетку,
в левый борт – мол, не забудь
пулю-дуру вставить
в пушку-то… Ну, ладно, будь!..

Да!.. Себя ведь ранить
может он, а не убить,
и её тиранить…
Виноват! Тебя учить –
только испоганить.
Сам ты знаешь, как кранты
навести больному,
и сильнее можешь ты,
счёту по большому,
мучить добрых христиан
и смущать их души.
Вон наш нувопавиан:
«Посадить, что ль, груши?.. –
размышляет, – коль полно
у неё бывает
яблок (нА пол, по окно,
кто-то насыпает)… »

Что, бесяра, королём
ходишь: мол, во власти
он твоей? Так фигу! В нём
нежности, чем страсти,
ведь гораздо больше к ней.
Нежность же – от Бога!
Так что сваливай скорей,
«взлётный всем!!»* с порога.

Ладно, дуй! бывай! адью!
Скатертью – желаю...
Ну, а я галиматью
эту завершаю.
    2001

*«Всем взлётный!» - команда, подаваемая командиром воздушного судна, что означает: всем двигателям взлётный режим.