Покаяние. Глава 10. Мешок доктора Будаха

                «Этот Рэба явился ко мне в камеру и потребовал,
                чтобы  я  составил  для  него  яд, действующий в
                течение  нескольких   часов… Он пригрозил мне
                пытками  –  я рассмеялся ему в лицо. Тогда этот
                негодяй…  поставил  передо мной… десяток де-
                тей,  раскрыл  мой  мешок  со снадобьями и объ-
                явил,  что  будет  пробовать  на  этих детях, пока
                не  найдёт  нужное.  Вот  как  был  отравлен  ко-
                роль».
                А. и. Б. Стругацкие. «ТББ».

Но почему всё время я
Тот «Капитал» в «священной травле»,
Всё время называю «яд»,
Каким Вязанский был «отравлен»?
А потому, что сей посев
Идей восстаний и насилий
Был высоконаучный блеф,
Какой заказчики просили.
Маркс должен был обосновать
Предельно наукообразно:
НЕ ДОЛЖЕН строй существовать,
Поскольку «зело безобразный».
Научно должен доказать:
«Насилие – всему начало,
Насильственно ниспровергать
Нам нужно «иго капитала».»
И он отлично понимал,
Что пишет именно «отраву».
Как он подробно описал
Все мысли «Шарика» на славу!
Как скрупулёзно изложил
Ту психологию простую,
Какою пролетарий жил,
Имея пёсью жизнь такую.
Набить желудок поплотней –
Вот психологии основа.
Нажравшись – спать ложись скорей,
Чтобы проснувшись – лопать снова.
Когда же «Шарик» это сыт –
Чужды словесны разглагольства:
Неудержимо он храпит,
Поскольку «пароксизм довольства».
И что? Допустите ль всерьёз
Вы мысль, что тем врагам культуры
Предполагал отдать Атос
В стране власть полной диктатуры?
Да превосходно знал Атос,
Как власть используют «шакалы»,
Какую «Швондер» преподнёс,
СЛОВАМ согласно Ленуаллы!
Но «диктатура» этих «псов» –
Ведь это «альфа» и «омега»
Марксизма! «Шариков» «готов»
Осуществлять её с разбега!
Потом: как разрабатывал
Ильич основы коммунизма,
Он «Три источника» назвал
И «Части три» всего марксизма.
Там в первой части – Смит Адам.
Вторая часть – немецкий Гегель,
Что диалектику создал –
Научных линии стратегий.
А третья часть – социализм
Тот утопический, французский.
И, мол, на нём стоит марксизм
Своею ОСНОВНОЙ нагрузкой.
Но д’Юмадон ведь нам писал,
Что с революцией Английской
С социализмом Карл порвал,
Как с темой «хроменькой» и склизкой.
И что весьма он сожалел,
Что матрикат его, Каляев,
К социализму тяготел,
Как будто бед его не зная.
Но как же может он учить
Ученью, коему не верит?
Тому, чего «не может быть»,
Чему закрыты в жизни двери?
Но если много лет подряд
Социализм он нам пророчит,
То значит, он готовит «яд»
И «отравить» кого-то хочет!

А Савва рекомендовал
Быкоцкому, чтоб «яд» расчётов
Вязанскому изготовлял
Недавно взятый на работу
Гайдалов Юрий молодой.
Ему понравился парнишка:
Друг Жилина, и с головой,
Машинный ас и вечно с книжкой.
Но он, конечно, понимал:
Мол, хорошо б, но не реально.
Из рук его бы «яд» не взял
Вязанский, молвя фигурально.
Ведь должен был на веру взять
Он эти длинные расчёты,
Не будет же он проверять
И не поймёт в них ни чего там.
Поэтому расчёт поднесть
Был должен друг авторитетный,
Регалий у кого б не счесть
И чтоб в науке вес заметный.
И неожиданно для них
Карл за работу взялся тайно.
В работе этой был он тих,
Максим же вскрыл её случайно.
И этим сильно облегчил
Рудольфу тайную задачу,
Чтоб Ленуаллу он «убил»,
А тот – чтоб опыт бы свой начал.

О, «яд» высококлассный был!
Под стать Наиному «яду»,
Что д’Юмадона «отравил».
За это мог бы ждать награду,
Коль делал бы не для себя,
Не под свои же интересы.
Но, честь и славу погубя,
Лишь для себя старались бесы.
А Жилин Рома, к нам придя
В последнюю командировку,
Маргакова опередя,
Всю жизнь старался очень ловко
Анализу подвергнуть «яд»
Тончайшему. И боже, сколько
Он зёрен лжи нашёл подряд!
Откуда Карл черпал их только!
И по Маргаковской стезе
Гулял наш Рома очень чисто.
И «не объедешь на козе»
Романа, тонкий был стилист он!
И раз за разом вычленял
Противоречья Ленинизма
Под видом, будто восхвалял
Учение социализма.
Но за последние года
Частенько наш Атос сбивался
С той мысли, что «Карл Маркс всегда
Революционером звался»,
Что был «народным бунтарём»,
А вовсе не экономистом.
Один примерчик разберём,
Подмеченный Романом чисто.
Работу Карл одну создал
Здесь – «Готской критика программы».
И в ней подробно раскрывал,
Саморазоблачаясь прямо,
То, что давно держал, как кость,
Которой «Шарикова» манит –
Прибавочную стоимость:
Мол, ею шарит враг в кармане
Пролетарьята. Но ДОЛЖНА
Она буржую оставаться,
Поскольку тратится она
На жизнь, должна что развиваться!
Романа «рысий», зоркий глаз
Подсёк то шулерство, однако.
И он цитирует не раз
Ту «критику» его со смаком.

Но интересная деталь.
Рудольфу Карла ЖАЛКО стало –
И он набросил нам вуаль
На дело с «ядом» «Капитала».
Великодушно пишет он
Про «мученика дона Рэбы»,
Что будто бы был ПРИНУЖДЁН
«Яд» сделать и виновным не был.
Мол, под угрозой, что начнёт
«Дон Рэба» пользоваться «ядом»,
Как бог ему на ум пошлёт
И враз «отравит» всех, кто рядом,
Он ВЫНУЖДЕН создать был «яд»
Для «короля из Арканара».»
Но у Толстушкина – свой взгляд
И д’Юмадон писал недаром
Про тайны их дела вдвоём.
И что трудился ДОБРОВОЛЬНО
Карл Афанасьич с Ильичом
И был он до поры довольным.
Ну а Маргаков-то и сам
В своём «Романе театральном»
Признался: мёд тёк по усам
В его пиру том обещальном,
Как «Ильчин» Карла «соблазнял»,
А тот и не противоречил
И сам всерьёз воспринимал
Те соблазнительные речи.
«Король» Вязанский был одним
Из конкурентов в драке этой,
Что здесь велась и им самим –
Кому командовать планетой.
Так что к решению «нырнуть
В зелёный Лес» писать «отраву»
Не принуждён он был ни чуть:
Он ждал себе за это славу.
И «гонорар» он торговал
За «пьесу», где так много шума,
Какой никто не обещал –
Он сам его себе придумал.

А «пьеса» – должен он признать, –
Была длинна, как бесконечность.
И чтобы всю её «сыграть»
Не жизнь нужна ему, а вечность.
И он не может устранить
В труде своём противоречий,
И чтоб всё гладко завершить –
Не может быть о том и речи.
Догадывался он: была
Его задача без решенья.
Поэтому его дела
Так далеки от завершенья.
И откровенно он рубить
Концы стал беспощадных логик,
Пытаясь «пьесу» сократить
И выпрямить её дороги.
Но убедительность терял
Трактат, вычёркивал где строчки.
И «пьесу» он не дописал,
И не поставил он все точки.

Но был свободен не совсем.
И создавать свой «яд» научный
Под бдительным надзором тем
Максима, было несподручно.
И трудно та работа шла.
И если бы не понуканья
Максима, эти все дела
Не дождались бы окончанья.
И не было б, скорей всего,
Здесь никакого «Капитала»,
А дело б важное его
В ту Папку Синюю попало.
Ну а когда б прибыл агент,
В той Папке перекочевало,
Как очень важный документ,
В железный ящик Ленуалло.
Но «яд» в ту Папку не попал.
И ожидая понапрасну,
Амвросий и не сознавал,
Что он – и для него опасный.
Его Амвросий воспринял
Как именно обоснованье,
И Карл, мол, здесь не блефовал,
А выполнял его заданье.
Иначе разве бы он стал
Тот «яд» употреблять безбожно
И воздвигать здесь пьедестал
Учению, что было ложно?
Ну а «подкидыши» и НЭП
Воспринимал, как подстраховку,
Чтоб был ещё и с маслом хлеб,
На случай «передозировки».

Да, трудно Карл тот труд писал.
«Помахивая рукавицей»,
Максим всё время заставлял
Маргакова над ним трудиться.
И завершил в черновиках
Он этот труд. И Макс-разбойник
Те документы на руках
Имеет, ну а Карл – покойник.
И «Капитал» он издаёт,
Чтоб Рома Жилин был спокоен.
Как подпись – черновик идёт:
Написан он его рукою.
А Роме нужен «Капитал»,
Чтоб самому в нём разобраться,
Не слушать всяких Ленуалл,
А сим оружием с ним драться.

Итак, Маргакова нашли,
Спецтранспорт на Землю послали
И Афанасьича с Земли
Кой-как с той Папкою забрали.
И несколько лишь дней пройдут,
Как Афанасьич возвратился,
А хитрый Гений тут, как тут
И вкруг него засуетился.
Рудольф, директором что стал,
На Материк по делу убыл.
И вот тебе, пожалуйста,
Юркольцин раскатал уж губы,
Чтоб Карла снова «поиметь».
И прицепив свои погоны,
Заманивает снова в сеть,
Имея план определённый.
И тоном полуприказным
К Атосу снова обратился:
«Да, тяжело быть рядовым,
Я за тебя, брат, огорчился.
А я, как видишь, Генерал,
Начальник с ролью здесь сугубой…
Помощником моим бы стал?
- «Извозчик» что ль?
- Зачем так грубо?
Ну, референтом, например,
По специальным по вопросам.
Ты ж генеральский был курьер,
Когда ты только стал Атосом.»
И чтобы вес словам придать,
Добавил веско: «Ты не думай,
Что наш Рудольф не может знать,
Твоей борьбы большого шума.
- Согласен, ладно, – пробурчал
Ему в ответ Атос угрюмо.
Но Гений мягко продолжал:
- Нет, ты плохого не подумай,
Но только «ладно» мало мне.
Вот, распишись в «Распоряженье»,
Что ознакомлен с ним вполне
И добровольно соглашенье.
Карл Афанасьич прочитал,
Присвистнул: «Десять раз «обязан»,
Пять раз «без права» насчитал,
«Имеет право» же – ни разу.»
И подпись ставя, проворчал:
«Полегче сделать не могли бы?
Я ж там недаром проторчал…
- А что, Атос, у вас есть выбор?»

Но Афанасьич возбуждал
Здесь интерес не только в Гене.
Его везде сопровождал
Гайдалов, наподобье тени.
Жизнь потрепала молодца
И изменила внешность круто.
И шрам был поперёк лица,
И даже постарел как будто.
И он контакты их засёк,
И телеграмму дал Роману.
А Жилин начинал здесь срок,
«Балдою» став теперь по плану.
И он сигнал на Материк
Послал Рудольфу спецканалом
И сообщил всё напрямик,
Мол, Карл на небе с тем нахалом.
С материка же «спецкурьер»
Прибыл немедля в Управленье
И с места взяв дела в карьер,
Атосу сделал предложенье,
Какого тот не ожидал:
В Совет Учёный Управленья
Чтобы Атос заявку дал –
Своей защиты предложенье
Магистра-академика.
Тут наш Атос слегка опешил.
Понять же можно старика:
Такой мечтой себя не тешил.
А оклемавшися, спросил:
«А по какой же это теме?
- Как «по какой»? Да ведь Максим
Речь вёл о вашей теореме,
«Как обнаружить матрикат,
Как доказать его природу».
Об этом много говорят
И интерес есть у народа.
- Да я же всё же позабыл!!!
Вы что, смеётесь надо мною?
Чтоб я её восстановил,
Мне стать пришлось бы сатаною!
- А восстанавливать зачем?
Максим не зря таранил волны
И в «замке» всё нашёл. Затем
Нам передал весь труд ваш полный.
Вот он пред вами. А в пример
Советую вам взять Камилла –
Он в этом деле пионер
И долго в тайне дело было.
- Камилл? А кто он? – Карл задал
Вопрос. – Рудольфа матрикат он.
- Так, значит, есть?!! Я так и знал!
Тогда был д’Юмадон не зря там!
- Но афишировать вперёд
Я б не советовал защиту.
Ведь разный есть у вас народ,
А человек вы знаменитый…

Тем вызовом его в КОМКОН
Юркольцин был слегка встревожен:
Он был о том не извещён.
И Карла вызывает тоже.
«О чем там речь с тобой вели?
- Ты что, не знаешь, что ль, КОМКОНа?
Ведь я же только что с Земли,
Отчёт им нужен по закону.»
И хоть Юркольцин Генерал,
Но, видно, не хотелось шума
По договору – и сказал
Атосу: «Ты не передумал?»
Ну а Атос, блюдя секрет
И ободрённый перспективой,
Задумчиво ответил: «Нет».
А сам подумал: «Кот блудливый!
Зачем же нужен я ему?
Что ж, отказаться я успею,
Раз он спросил. Знать самому 
Полезно мне его затею.»
Без задней мысли тот ответ
Юркольцин вставил в свою схему
И Карла не узнав секрет,
Он задал референту тему:
«План Ленуаллы утверждён
И отдана ему Россия.
И убыл он на Полигон,
Вот тут, Атос, дела какие.
Так разработай мне «маршрут» –
В обход, конечно, Ленуаллы, –
На случай, коль дела пойдут
Его в том опыте в завалы.
Вот тут и должен я прийти.
И взяв Россию в свои руки,
Дела во славу провести
Экономической науки.
И как за дело я возьмусь,
Когда оно падёт без славы,
В моих руках чтоб стала Русь
Экономической державой.
(Ох, подозрителен был бес!
Хотя и стал он Генералом,
Но страх старинный не исчез,
Что кончит путь он свой провалом.
И нужен был ему успех,
Который подстраховкой будет.
И коли есть за ним и грех,
Но «победителей не судят».)
«Что ж, решено, – сказал  Атос, –
Вы командиры, вам виднее.»
По коже пробежал мороз
От планов тех у чародея:
«Мол, барин только прикажи –
Свезёт извозчик, как изволишь?
Ну что ж, прекрасны миражи.
Но ты меня не приневолишь.
И на МОЁМ «маршруте» ТЫ
Поставишь подпись Генерала.
И жди плодов от пустоты,
Не разбираясь в том ни мало.
Прикрасить чтоб твои мечты,
«Маршрут» состряпать я сумею.
Сам не заметишь уж, как ты
Окажешься в дерьме по шею».

И вот, спустя недолгий срок,
Там появляется «афиша».
И каждый убедиться смог,
Что жизнь у них не стала тише:
Маргаков степень защищал,
Магистр чтоб стал он академик.
Народ толпою набежал
И шум стоял от обсуждений.
Шипенье змей, звериный рык
В толпе той слышалися громко,
Так что взволнован был старик,
К трибуне подойдя сторонкой.
Но Карл держался молодцом,
Как слово первое сказал он.
С непроницаемым лицом
Сидел Юркольцин перед залом.
А «спецкурьер» с Материка
Большою шишкой был в науке
И всю защиту старика
Уверенно в свои взял руки.
Прошла защита – просто блеск!
Все рот раскрыли изумлённо
И множества ладоней плеск
«Дрожать там заставлял колонны».
И тот учёный генерал,
Забрав с собою документы
На академика, сказал
Слова под гром аплодисментов:
Мол, подвиг совершили вы
Научный, степени достойный.
Светлее нету головы,
За это будьте вы спокойны.

На завтра ж Карла ждал сюрприз.
Тот Генерал Материковый,
Явив начальственный каприз,
Выходит с предложеньем новым.
От имени Быкоцкого
Он Карлу предложил возглавить
Поход на дальний Полигон,
Чтоб без надзора не оставить
Небес тот грандиозный план,
Что Ленуалле утвердили:
«Там есть неясностей туман,
А вам с тем справиться по силе.
Кому ж ещё, коли не вам?
Теперь магистр вы академик.
Карл Афанасьич, по рукам?
Скорей за дело от полемик!
«Да я…» – сказал ему в ответ
Карл Афанасьич – и не кончил.
Ну толку что, коль скажет «нет»?
Ведь всё переменилось нонче.
И он подумал: «Ну так что ж,
Коль «под расстрел» идти решился,
То предложенье лучше всё ж
Того, в каком я очутился.
Так почему бы не пойти
И не избавиться навеки
От угрызений совести,
Что терпят боги-человеки?
Болезнь я старую убью
И ход дальнейших дел мне ясен.
Пора менять судьбу свою.»
И он закончил: «Я согласен.»