Пьеса без названия

Сцена 1.
Тронный зал. Царь на троне. Министр разведки справа. Палач слева. Входит посол.

Посол (слегка поклонившись):
       Мне бы царь немного водки,
       чтоб промыть глубины глотки,
       весть, которую несу,
       трезвый не произнесу!

Царь:
       Ты, посол, не шибко наглый?
       Лишь с порога, с такой отвагой,
       Водки просишь у царя?

Посол:
       Откровенно говоря,
       Я без малого с неделю,
       Ничего не пил,

Царь (грозя скипертом):
       Не верю!
       Ты скотина, смерд прыщавый,
       Как дракон поди трехглавый,
       Жрешь в трактире возле замка!

Посол (падая на колени, шепотом):
       Выдала таки служанка…
(в голос)
       Клевета милсдарь ей богу,
       Я забыл туда дорогу…

Министр разведки (выходя вперед к послу):
       Ты в трактире рас в последний
       Был сегодня до обедней.

Посол:
       Было, ладно, не в том суть,
       Царь, прошу, не обессудь.

Царь (удобней усаживаясь на троне):
       Говори мне новость быстро,
       А не то скажу министру,
       Он плетьми да батогом,
       Тебе поможет с языком.

Посол (вставая с колен):
       В общем, царь, такое дело,
       – горло что-то онемело –
       Видел вашу я царицу,
       Когда шла она молиться,
       С нею рядом конюх шел,
       Я же делом нужным счел,
       И за ними проследил,
       Вплоть до западных перил.
       Там я видел как царица,
       С этим конюхом резвится.

Царь (подавшись вперед):
       Ты, посол, презренный смерд,
       Что несешь мне тут за бред?!

Палач (поднимая топор):
       Извольте голову отсечь?!

Царь (махнув рукой обращаясь к палачу):
       Нет! Пусть продолжает речь!
(обращаясь к послу)
       Ты лепечешь, что царица,
       С моим конюхом резвится?!
       Ты уверен мой посол,
       Или ты с ума сошел?

Посол (падая на колени):
       Царь, ей богу, не впустую,
       Весть несу тебе такую.
       Видел! Был там! Проследил.

Царь (обращаясь к министру разведки):
       Я тебе за что платил?
       Ты министр моей разведки,
       Но доносы твои редки!
       А вот посол обычный мой,
       Проследил аж за женой!

Министр (разводя руками):
       Царь, я это, не было указа!

Царь (обращаясь к палачу, показывая на министра):
       Вырвать ему оба глаза!

Палач (поднимая топор):
       Потом извольте обезглавить?!

(Министр падает в обморок. Посол прижимает лоб к полу, стоя на коленях.)
Царь:
       Министр — встать! Палач — отставить!

Посол (приподнимая голову):
       Позвольте царь,

(палач шлепает министра по лицу, тот приходит в себя, палач грозит ему «козой», министр начинает орать)
Царь (вставая с трона):
       А ну молчать!
       Министр, прекрати кричать!
(садясь на трон)
       Мне нужно это все обдумать!
       Не мог посол же все придумать.
(посол, упершись лбом в пол, отрицательно машет головой)
       Палач, пока я размышляю,
       Посол весь твой,
(палач поднимает топор, вопросительно смотрит на царя)
       Да, разрешаю.

Конец 1 сцены.

Сцена 2.
Конюшня. Конюх кормит лошадей. Обращается к вороному.

(Монолог)
       Эх, вороной, как же так случилось,
       Что царица в конюха влюбилась?
       Иль это просто так, для развлеченья?
       А может мне не предавать значенья,
       И просто продолжать ей потакать во всем…
       Но если царь узнает, никто, ведь не спасет,
       Она не скажет слов, чтоб заступится,
       Ведь я лишь конюх, а она царица!
       Эх, вороной, что делать подскажи,
       Погряз, боюсь я по уши во лжи.
       Как быть скажи мне с этою бедою,
       С кем говорить мне, если не с тобою?
       И вот сегодня я у западных перил,
       В ответ на ее фразы ей я льстил,
       И говоря, «люблю лишь вас, Царица!»
       Молился — чтоб не стала она злиться.
       Ведь не любовь меня к ней гонит,
       А страх, лишь в колокольчик звонит
       Она, мне сообщая о свиданье,
       Что б я о встрече знал заранее,
       Я к ней спешу гонимый страхом,
       Ее лишь слово — станет прахом
       Вся моя жизнь и мое тело,
       Такое, вороной, вот дело.
       А в сердце ведь в моем живет другая —
       Служанка та, что у царицы, молодая,
       Она пленила мои чувства, но, увы,
       Тут не помогут и богам мольбы,
       И вместе с нею мне не быть.
       Пытаюсь я ее забыть,
       Но всякий раз, когда ее я вижу,
       Царицу я все больше ненавижу!
       Но лишь тебе готов признаться в этом.
       Жаль ты не можешь поддержать советом.
       Спасибо, что хоть слушаешь меня,
       Порой киваешь, бубенцом звеня.
       На вот поешь еще, устал я говорить,
       Пойду в трактир печаль свою топить.

Конец 2 сцены.

Сцена 3.
Царские покои. Царь.

(Монолог)
       Нужно срочно все обдумать
       И управу им придумать!
       Как же так? Какой-то конюх?!
       Я тут царь ведь, а не олух!
       За моею за спиной,
       Конюх вьется за женой!?
       Не бывать сему ей богу!
       Руку вырвать, али ногу?
       Конюх, конюх, экий плут,
       Закопаю — не найдут!
       А жена? Она то, что же,
       Конюх! — даже не вельможа.
       Опозорить так царя,
       Откровенно говоря,
       Пахнет это все изменой,
       Государству! Непременно,
       Изойти на них управу,
       И чтоб по жестче, мне по нраву!
       Может головы отсечь?
       Иль плетьми неделю сечь?
       Иль сослать на рудники?
       Или вздернуть у реки?
       Эх! Не применить такую меру,
       Не дав огласки про измену!
       А мне такое ни к чему,
       Чтоб слух пошел на всю страну,
       Что над царицей царь не властен,
       Я ведь при должности! У власти!
       А значит наказанье лиха,
       Организую тихо-тихо.
       Ведь полно сказочных писаний,
       Где приговор выносят тайный,
       И в путь-дорогу отправляют,
       Когда избавиться желают.
       Вот только в сей конкретный случай,
       Нельзя мне уповать на случай,
       Что конюха отправив в путь,
       Куда-нибудь за чем-нибудь,
       Он не отыщет это что-то,
       А поглотит его болото…
       Во всех писаньях все гонцы,
       Всегда вертались, удальцы.
       Нельзя своим же приговором,
       Дать шанс покрыть себя позором.
       Пусть действовать придется тайно,
       Что б все смотрелось, как случайно, —
       Поплатится за все подлец!
       Конюху придет конец!

Конец 3 сцены.

Сцена 4.
Покои царицы. Царица, служанка.

Царица (в платье перед зеркалом):
       Поди сюда. Скажи-ка мне, как есть, гляди —
       не великоват ли этот вырез на груди?

Служанка:
       Нет, госпожа, крой платья просто идеален.
       Отличный вырез, хорошо притален.

Царица:
       Ну ладно. А вот тут, смотри скорей сюда,
       Тут складка, здесь она была всегда?
 
Служанка:
       Да, госпожа, ведь это крой такой.

Царица:
       Мда? А, кажется, с утра он был другой.

Служанка:
       Прошу простить мои слова, царица,
       В другом вы платье утром шли молиться.

Царица:
       Ах да. Но все же, к лицу ли сей наряд?

Служанка:
       Конечно, госпожа, увидев вас, царь будет рад.

Царица:
       Все, хватит. Вон! Пошла отсюда!
       Вернись!
(глядя в зеркало)
       Как ни смотрись, я все же чудо!
       Хм, царь доволен будет! Я секрет открою, —
       Его работа быть всегда довольным мною.
       Ведь я царица молодая, пусть давно за тридцать,
       Но кровь кипит и заставляет веселиться!
       Ах, хороша! Наряд сидит на мне отлично!
       Пусть вырез смотрится и не совсем прилично,
       Но раз уж наградил господь такою быть,
       Не буду я пытаться эту пышность скрыть!
       Доволен будет царь! И что с того мне?
       Когда он только и сидит на своем троне.
       Мне надо ласки, нежность, теплые слова, —
       От них ведь кругом сразу закружится голова!
       От них и солнце ярче засияет, поют птицы!
       Вот что действительно твоей нужно царице!

(в покои царицы входит царь)
Царь:
       Царица, я так понимаю,
       что я тебя немного отвлекаю?

Царица:
       Ну что ты, мой хороший, нет. Конечно, нет.
(служанке)
       На кухню марш, проверь, готов ли наш обед!
(служанка уходит, царица обращается к царю)
       Ты, вижу, озадачен чем-то, милый царь мой?
       Что, кто-то неразумный к нам пошел войной?

Царь:
       Да ну, какие войны, ты о чем.
       Война совсем тут ни при чем.
       Да и вообще с чего взяла ты,
       Что я вошел в твои палаты,
       И озадаченным являюсь?

Царица:
       Мой царь, я каюсь, каюсь.
       Мне просто как-то, милый, показалось…

Царь (отмахиваясь):
       Наверно это все усталость.

Царица (подводя царя к зеркалу):
       Мой государь, себя совсем ты не жалеешь,
       Вот посмотрись, ты от работы весь седеешь.

Служанка (вернувшись с кухни):
       Обед готов.

Царица:
       Столы накройте в зале.

Царь:
       И лишних вон!

Царица:
       Вы впрямь устали.
       Пойдемте кушать милый царь мой, отдохнем.
       Прислугу выгоним и отобедаем вдвоем.

Конец 4 сцены.

Сцена 5.
Трактир. Конюх, трактирщик.

Конюх:
       Будь здрав, трактирщик! Мне плесни вина.
(трактирщик наливает в кружку)
       Я эту чашу мигом осушу до дна.
(выпивает)
       Давай еще, трактирщик. Повтори.
(трактирщик наливает, конюх выпивает)
       Что нового слыхать? Ну? Говори.

Трактирщик (наливая):
       Да что тут нового, все так же как всегда.
       Ну, разве что посол уж не придет сюда.

Конюх (выпивает):
       А что с послом? Он частый же тут гость.

Трактирщик (наливая):
       Да слух пошел, — он с головой стал врозь.

Конюх:
       Как так?

Трактирщик:
       Молва гласит — царев указ.
       Дурную весть принес царю, и — раз. (жестом показывает отсечение).

Конюх (обалдевает, выпивает):
       Какая ж весть могла его сгубить?

Трактирщик (наливая):
       Откуда ж знать. Не мне судить.
       Ты чёй-то резко побледнел, хвораешь?

Конюх:
       Не, не. Да тут такое дело, понимаешь,
       Я вот… ну в общем… Лошадь приболела!
(выпивает)
       Да и вообще, трактирщик, какое тебе дело?
       Давай вон, лей вино мне пока льется.
       Ты погляди, с вопросами ко мне суется.

Трактирщик (наливая):
       Ты конюх сёдня чёй-то как-то сам не свой.
       Всегда ж мы прямо обсуждали все с тобой.

Конюх (выпивая):
       Я как всегда. Ты это там… не сочиняй.
       Давай вон лучше, это… наливай.

Трактирщик (наливая):
       Уже шестая, друг. Ты раньше так не пил.

Конюх:
       Я раньше много что! Ну, где? Давай!

Трактирщик:
       Налил.
       Давай же, беседе предадимся сладкой,
       Так что там у тебя с больной лошадкой?

Конюх:
       С лошадкой то? С какой? Ах да,
       Ну, в общем, приболела что-то, вот беда.
       Она вот вроде не болела никогда,
       А вот сегодня как-то приболела… Да.
(выпивает)
       А ведь она царёва-то лошадка эта.
       А я вот с ней с утра, ну таво-это.

Трактирщик:
       Что с утра ты?

Конюх:
       Что с утра я? С нею был.
       Я говорил с ней… С лошадью… Кормил.
       Царева лошадь! Ты хоть представляешь?!
       Что смотришь так? Ты что не понимаешь?
       А ну налей! Налей! А царь не знает.

Трактирщик (наливая):
       Ну, царь поймет. Болеют лошади, бывает.

Конюх:
       Ага, поймет! Посла, поди, он понял тоже!
(выпивает)
       И мне головушку мою он отсечет, похоже.

Трактирщик:
       Ну что ты, конюх, нечего тебе бояться.
       Ну, заболела лошадь, что ж так убиваться?
       Ведь у царя конюшня не на две скотины,
       Там лошадей ведь — как в болоте тины.
       И если лошадь одна даже сдохнет вдруг,
       Рубить башку не станет он тебе, мой друг.

Конюх:
       Она его любимая лошадка…
(падает, вырубается)

Трактирщик:
       Тогда возможно, будет и не сладко.

Конец 5 сцены.

Сцена 6.
Каморка служанки. Служанка

(Монолог)
       Вот, кабы я была царица,
       Не стала б с конюхом водиться,
       К чему так даме падать низко, —
       Со сбродом так общаться близко?
       Царицей быть — удел мечтаний!
       Жить в роскоши! Любых желаний
       Ведь царь исполнить может сотню!
       А она со сбродом — в подворотню.
       Вот я б царицею была, —
       Лишь с королем всегда б была.
       Его любила бы, как Бога,
       Богатства — не бывает много!
       Зачем с отребьем ей встречаться?
       Тем более в него влюбляться?!
       К чему порочить себя связью
       С тем, кто имеет дело с грязью?
       Он ведь никто, и не с людьми
       Его работа — с лошадьми!
       В конюшне возится все время,
       Зачем царице сиё бремя?
       Вот я б царицею была бы, —
       Не опустилась бы до «бабы»!
       Лишь царские я принимала б ласки,
       И лишь ему я строила бы глазки.
(пауза)
       Ну да. Ни молод, ни горяч,
       Особо он не рвется вскачь.
       Но властью он ведь наделен…
       Жаль, что в меня он не влюблен.
       Царицы роль — была бы мне к лицу.
       К тому же, я привыкла ко дворцу.
       Я вижу в снах, как я повелеваю,
       Наряды с золотом, камнями, одеваю,
       Сижу на троне, мерно так зеваю,
       И медленно так веером махаю.
       К ногам моим как припадают ниц,
       Послы из всяких заграничных там столиц.
       Как преподносят мне богатые дары,
       Убранства всякие, персидские ковры,
       Брильянты, золото, алмазы,
       Как сладко льются в уши фразы:
       «Моя царица», «Госпожа», «Величество»
       А главное — несчетное количество
       Златых монет в моем распоряжении,
       И все! что есть в воображении,
       Всем! лишь стоит только захотеть —
       Могу я тут же завладеть!
(пауза)
       Удел мой лишь мечты и грезы.
       «Пшла вон», «Подай», и горя слезы
       Я проливаю, тут скрываясь.
       Мечтам и грезам предаваясь.
       Как сладки сны, как горестна реальность.
       Служанкой не хочу я встретить старость.
       С царицей поменяться бы ролями,
       Чтоб быть мне ровней с королями!
       И ей тогда, в обличии служанки,
       Как раз найдется место на лежанке
       В конюшне с конюхом возлечь.
       Эх, Богу б в уши эту речь.
(плачет)
       Ну, хватит, полно грезам придаваться.
       Пора смыть слезы, с силами собраться,
       Пора уж отправляться к госпоже, —
       Они поди и отобедали уже, —
       Служанки роль покорно исполнять,
       Возможно, тайно что-то затевать.
      
Конец 6 сцены.