Шестая девушка

Я план очередной осуществил...
с печальным вдохновением поэта,
терзая плоть, отчаянно любил,
а после вслух читал свои сонеты.

Я был с ней обходителен и мил.
Но, как и все, она была с приветом -
кричала, плакала... а я её дразнил,
шутя вплетал во мрак немного света.

Я предлагал ей крекер. Казус в том,
что, видимо, сполна моим стихом
она была сыта. И тем труднее
её заставить воспылать, как ты,
любовью к истязанью красоты,
коль больше жизни смерть милее.

Я честен был, пытаясь объяснять,
что крыльям грязным надобна подрезка,
что грех свой со слезами отрицать
до мерзости бессовестно и дерзко!

На досках, заменивших ей кровать,
она белела византийской фреской.
Не нужно вырываться, умолять -
фиксируют картину скотч и леска.

Насытившись трепещущим огнём,
я любовался битым хрусталём...
К несчастью, красота недолговечна.
Она скучала, выглядела сонной,
и я, как истинный влюбленный,
ей подарил космическую вечность.