Марсианские хроники

Жили на Марсе встарь обитатели,
В чем заключается эта повесть.
Нежно планету родную тратили,
Эксплуатируя недра то есть.

Было на Марсе довольно весело,
Травка росла и ручьи журчали.
И никакого Гюго и Лессинга
Не проявлялось на нем вначале.

Были андроиды все влюбленными
В эти долины, леса, кулиги.
И про униженных с оскорбленными
Не создавались большие книги.

И не грустили они по случаю,
И ничего, кроме морсу, не пили,
Ибо планету свою пахучую
Все обожали до крайней степени.

Было развитие их гуманное,
Мысль не плелась апокалиптически.
И состояние их туманное
Не накрывало почти практически.

Все протекало у них естественно,
Не сопрягаясь с большими бедами.
Жили духовно, а не вещественно
И урбанизма они не ведали.

Каждый не рвался царить да княжити,
Не нарушая войной идиллию.
Лишь обрабатывал только пажити
Да содержал как умел фамилию.

И у природы одновременное
Было блаженство в добре и мужестве.
Общество это родоплеменное
Крепло и крепло в таком содружестве.

У очага хлопотали женщины,
Не Черноморов искали витязи.
И ни проклятой какой военщины
Не наблюдалось в подобном синтезе.

Пчелы роились на местном спорыше,
В недрах теснились рубин на яхонте.
На корешках корешились кореши
Или на бортничестве да пахоте.

Не оскорблялись тут чувства походя
И не ходил тут никто потерянно.
Бабское тело не знало похоти,
Сила мужичья текла умеренно.

Впадина будто бы Марианская
Злое таила, как в колумбарии.
И существо вегетарианское
Преобладало в марсионарии.

Глянешь бывало – ни пушек с танками,
Лишь по проселкам тела сближаются.
Это пейзане на них с пейзанками
Вегетативно преумножаются.

Всюду природа без технократии,
Нет ни коррупции, ни правительства.
Ведь марсиане планету тратили
Без буржуазного потребительства.

Преувеличил быть может архи я
И разомлел на вот этом лоне я,
Только ведь это все не анархия,
А исключительная гармония.

Нашу обыденность помня сирую,
Что никакою мечтой не лечится,
Я лишь чуть-чуть идеализирую
Жизнь марсианского человечества.

Те, что не знали про электричество
То, что от атома и обыденно,
Жили, как дети, до исторического
Материализма, видимо.

Их бытие было не греховное
Средь неотравленного воздуха.
Только высокое и духовное
Их осеняло во время роздыха.

Труд и молитва – осанна стало быть –
Чистили души, сметая катыши.
И не пытались они разжалобить
Свой пантеон на суровом капище.

И насекомые, что прилипчивы,
Лишь опыляли себе растения.
Были и боги, видать, улыбчивы,
Видя такое во всем радение.

Волки не жрали козлят с барашками,
Не поднималось в крови давление.
И по спине не ходил мурашками
Ужас животного истребления.

Вот марсианская предыстория,
Благодарю, что ее дослушали.
Может ли правдой быть аллегория –
Сами решайте своими душами.

Но не бывает сплошной идиллии,
Рощи не вечно цветут маслинные.
И на волшебных озерах лилии
Дергают черти за стебли длинные.

Горе проснулось змеей ползучею
И поднялись на поверхность гадины,
Душ марсианских поправ излучины,
Прямо со дна Марианской впадины.

Аборигены и не заметили,
Как пожирает их скука заживо
Однообразием добродетели,
Что на усталый хребет усажена.

Что же им стало в раю препоною,
Что и осанну скулили нехотя?
После работы безделье полное
И развлечений особых нетути.

И замахнулось у них наитие
Прямо на нимбы почти реальные.
Видно достигло того развитие,
Что не хватало и бань со спальнями.

Эти субстанции их астральные
Стали совсем от унынья бледные.
И корешки отыскались странные,
И появились грибочки вредные.

И марсиане пошли недужные
Прямо на капище заповедное,
Где обитали растенья нужные,
Дабы убрать состоянье бледное.

Что-то варили, а что-то жарили,
Что-то понюхали просто хоботом.
И раскурили, и раскумарили,
Так и разжились бесценным опытом.

И по жилищам, ячейкам наперво,
Как не святое и постороннее,
Что-то из трубочек в емкость капало,
Распространяя свое зловоние.

И веселился народ заранее
На торжество победившей гадины.
Так опустился весь марсианиум
Прямо на дно Марианской впадины.

Люд налегал на продукт все пуще, но
Только охотней себя увечили.
Стало хозяйство совсем запущено
И поменялась структура печени.

Только, увериться если слухами,
Были ресурсы их офигенными.
Долго народ корешился с духами
И промышлял галлюциногенами.

Но население раз уж запило,
Градус усиливая в градации,
Пойло из дудочки так и капало
Вплоть до законченной деградации.

Плебс лишь об этом и дискутировал
До мордобоя и поножовщины.
И потихонечку весь мутировал,
Чтоб не сказали об этом жестче мы.

Люди погрязли в убойном градусе
(Впрочем, людьми-то они и не были).
И не искали помимо радости,
Ибо бухому уже до хлеба ли.

Пили не после уже, а до еды,
Пили по будням, а не на праздники.
И допились до того андроиды,
Стали ну полные безобразники.

Реки с озерами все затинились,
Ведь рыбаки раздружились с зорькою.
А обитатели оскотинились,
Прямо с утра заливая горькую.

Сделались все марсиане слабыми,
Сделались все марсиане гадкими.
Добрые женщины стали бабами,
А не хранящими улей матками.

Если увериться снова слухами
Из разоренных уже обителей,
Честные женщины стали шлюхами,
Не вылезая из вытрезвителей.

И расцвели синяки и ссадины
На благороднейших ликах некогда
В гамме уже Марианской впадины,
Где не имелось на это лекаря.

Если ходок разминулся с трассою,
То упокоит его обочина.
И заштормило планету красную,
Как говорили на Марсе, «оченно».

А по нетрезвому делу, знамо же,
Кнопку нажали не ту ракетчики.
Мамы их были за шнапсом замужем,
И за трагедию все ответчики.

И катастрофа как преступление
Корни пускает в больные сумерки,
Где обитает олигофрения
Не на амброзии, а на «Туборге».

Если бы дело в одной амброзии
Да диагностика коль бы ранняя…
Дело в душевной уже коррозии
И в измененном уже сознании.

Не повернется назад история
И не вернется на Марсе лучшее.
Вот ведь какая тут аллегория
В нашем конкретно, заметьте, случае.

Мы выпиваем не так, как Шурики,
К водочной теме подходим с кротостью.
Передвигая штофы и фурики,
Мы выбиваем мостки над пропастью.

И ничего мы не знаем кроме, как
Лишь посмеяться над пьяной лавочкой.
Только коктейль в марсианских хрониках
Неоднозначной журчит заявочкой.

Мы не погибнем в войне пунической,
Не на гражданской падем, как юнкеры.
Ибо запой-то у нас хронический
Тянется пальцем в иные бункеры.

Ибо не зря самолеты падают
И на дорогах одни бухарики.
Мало, я думаю, нас обрадуют
С ядерным грибом во рту сухарики.

Да, деградируем мы, несчастные,
Благоразумье сведя то тупости.
И голубая планета красною
Станет однажды при нашей глупости.

И не помогут нам оборонники,
И не спасут никого локаторы.
И марсианские с этим хроники
Вяжутся больше, чем индикаторы.

Им не хватило ума и поиска,
Не отыскалось такой инстанции.
Может, успеется с бронепоезда
Нам соскочить на последней станции…

А не получится – дело скверное,
Как и бывало уже на практике.
Благополучие эфемерное
Пылью развеется по галактике.

И астероидным станет поясом
Или безжизненною планетою.
И навернемся с тем бронепоездом
Мы, что, ей-богу, я не советую.


2012