Покаяние. Глава 9. Синяя Папка

                «Манцев, как бешенный, выскочил из облаков
                снега…: - Где моя жестяная коробка? Кто взял
                мои бумаги?... Ты, ты украл, подлец!
                Было ясно: бесценные формулы, то, за чем при-
                летел сюда дирижабль, унесены проклятым ма-
                льчишкой.»
                А.Толстой. «Гиперболоид…»
               

Однако злостный «Черномор»
Не думал «демонам молиться»,
А тайно покидает «Двор» –
На Материк скорее мчится:
Пока до Порта не дошёл
Слух, что он больше не начальник.
В порту потом наступит шок:
Как обманул их сей охальник!
А тот, примчась на Материк,
Для встречи просит разрешенья
И, распустивши злой язык,
Донёс про И.О прогрешенья.
Андрюхин промах допустил:
«Искоренив» сию заразу,
Из поля зренья упустил
И про побег узнал не сразу.
И то сказать: ведь тот скандал
И для него был откровеньем,
Как снег на голову упал,
Не подготовлен был решеньем.
Когда ж велел его позвать,
То поиск не дал результата.
Вот тут и начал психовать
«Дворецкий» этот бородатый.
Про приключенья, что должны
С И.О. произойти в то лето,
Писал я «Замок Сатаны»,
Перечитайте для ответа.
Суд скорый был и правый там.
И вскоре высшим повеленьем
Разжалован Андрюхин сам
И снят с Земного Управленья.
Затем он к нам отправлен был,
С Землёю милой чтоб простился.
И под надзором тех же сил
Писателем у нас родился.
И сказку рассказал он нам,
Как «Тень» его, набравши силу
(Которую он дал ей сам!),
Беднягу головы лишила.

Но среди бурных этих дел
Узнали далеко не сразу,
Что Кабинет-то опустел
И некому писать приказы.
А Карл, имея договор
С Амвросием по соглашенью,
Бросает опустевший «Двор»
И удаляется в «именье»,
Что оставалося пустым.
И там Атос и составляет
Отчёт по камерам простым,
Что Ленуалло ожидает.
И документы передал
Рихарду для изготовленья,
Чтоб аппарат скорей создал,
Пока здесь пусто Управленье.
Чтоб к возвращенью Ильича
Готовы были аппараты,
Спокойно чтоб, не сгоряча,
Наделать мог он матрикатов.
А в восемнадцатом году
С Земли Быкоцкий возвратился,
Узнав, что сняли «Бороду».
Максим к Рудольфу обратился
И доложил, что в «замке Иф»
Ценнейший документ остался
И что он, время улучив,
За розыски его бы взялся.
Узнавши, что за документ,
Рудольф одобрил намеренье,
Тем более, что сам «клиент»
Не проявлял к находке рвенья.
«…Пока я там с Материком
Улажу дело по отчёту,
Приглядывай за стариком
И проявляй о нём заботу…»

Маргаков же в тот самый год
Дал телеграмму про безвластье
Амвросию, мол, пусть идёт
Спешить ловить здесь рыбку счастья.
А сам скрывается в «Лесу»,
Презрев Максимову «заботу»,
Мол, делу пользу принесу,
Пока на небе никого там.
И Карлом Марксом родился.
И хоть он был ребёнком малым,
Он за работу принялся
На общий план свой с Ленуаллой.
И Ленуалле шлёт сигнал
(Тот на Святой сидел Елене):
«На место я уже попал,
Брожу по Европейской «сцене».»
А Ленуалло в свой черёд
Помощнику по спецканалу
Немдля сообщенье шлёт,
Чтобы Максима разыскал он.
Максим – единственный, кто мог
Легко найти в «Лесу» Атоса.
Финансово чтобы помог
И по другим каким вопросам.
А главное – когда придёт
Срок взять у Карла документы,
Максим на встречу приведёт
С ним Ленуаллова агента.
В командировку хоть сейчас
Попасть желанье совпадало
Быкоцкого на этот раз
С заданьем тайным Ленуалло.
Прекрасно всё сошлось. И вот
Максим, собрав свои таланты,
В тот восемьсот двадцатый год
В семье родился фабриканта.
И Фридрих Энгельс отмочил,
Как раньше Пётр, такую штуку:
Быв фабрикантом, он учил
Здесь философию-науку.


Примерно где-то через год
Амвросий со Святой Елены
К нам в Управление идёт,
Покинув те «подмостки сцены».
И видит сценку – смех и грех:
«Его» Вязанский в Управленье
Сидит один за всех, про всех,
И на челе его – сомненье:
Решенья ж надо принимать!
А как принять, коль нет совета?
Кто ж будет здесь советовать,
Когда «секретарей»-то нету?
Вот тут и прибыл в небеса
Помощник первый, Ленуалло,
И торопливо принялся
Командовать им, как бывало.
И торопился очень он
Спустить на Землю аппараты,
Где Чернопрудов к ним должён
Привесть в «матрёшек» кандидатов.
А записи те в «Саркофаг»
Запрятать в пятом измеренье,
Чтоб никакой не вызнал враг
И не пронюхал намеренья.
А во-вторых, ему нужны
Расчёты, Карлом обещанны,
Что годны для любой страны
И что вперёд подвинут страны.
И он «хозяйскою ногой
Дверь открывает в кабинете»:
«Вот, утверди… те сей рукой
Эксперимент на белом свете –
На всю Европу и на Русь.
Затеем нультранспортировку,
Я сам за дело то берусь
И провернём всё очень ловко.»
Глаза отводит Геркулес,
Под тяжестью грехов согнулся –
Ну долго ль будет мучить бес? –
И «жалко, глупо улыбнулся»:
«Но вы меня-то, дорогой,
«Под монастырь» не подведёте?
Я ж отвечаю головой
За всё, что вы произведёте.
Ведь это – новый поворот
В том утверждённом вашем плане.
- Мы ж развиваемся вперёд
И путь наш ясен, не в тумане.
- Ну а теория-то есть?
Ведь надо же обоснованье,
Чтоб измененья в план занесть
И зафиксировать заданье.
- «Подпорка» будет – «перший класс», –
Пообещал ему воитель.
- Ну что ж, надеюсь я на вас,
Но только вы не подведите.»
Вот Ленуалле почему
«Яд» Капитала был так нужен,
Чтоб быть с бронёю, самому,
Ну а противник – безоружен.

Маргаков же не ко двору
В своей Европе затесался
«…И посреди обеих групп
Как раз невольно оказался.
Но не смотря на то, что с двух
Сторон мне сыпались удары,
Мой факел жизни не потух, –
Потом напишет он недаром. –
Лишь на «костюм» мой бросив взгляд,
Буржуи разом прогоняли
Туда; где был пролетарьят:
За своего не признавали.
На том «костюме» у меня
«Пятно революционера».
И эту грязь и жир кляня,
Менял своей работы сферу.
Но пролетарии сии
Меня «с квартиры выселяли»
На том лишь основании,
Что не своим меня считали:
На мне же всё-таки «костюм»!
У них же нет его в помине.
И не по ихнему мой ум
Был развит в сей земной пустыне…»

Максим же тоже не юнец
И «Замок Иф» прошёл не даром.
Совсем стал взрослым молодец
И за дела принялся с жаром.
В своём Берлине Карл «прирос»
К кружочку младогегельянцев –
Философом стал наш Атос,
Где было много иностранцев.
Максим его там и засёк.
В Берлин он срочно приезжает
И сам вступает в тот кружок,
Сам философствовать желает.
Атос же хитрый сделал финт:
Берлин он срочно покидает –
И наш Максим в кружке один,
Напрасно Карла поджидает.
И снова поиск учинил –
И в Кёльне Карла обнаружив,
Помчался, не жалея сил:
Ему ведь Карл был тоже нужен.
И Афанасьича настиг
Быкоцкий в Кёльнской той газете
И первой встречи «сладкий миг»
Произошёл на этом свете.
Так познакомились они.
Максим же собрался в Манчестер,
В тот «замок Иф», иметь чтоб дни
Для завершенья дела чести –
Документ этот разыскать
По доказательству «матрёшки»,
Что Карл изволил написать
И умудрился спрятать трошки.
(А Карл-то тоже в «замок» тот
Подастся следом за Максимом,
Но ничего там не найдёт:
Очистил Макс его «корзину».)
Но Карл Маргаков – вот поди ж! –
Никак не хочет новой встречи –
И уезжает он в Париж,
Себе там место обеспечив.
Найдя сей важный документ,
В Париж Быкоцкий устремился:
Он обнаруживать в момент
Маргакова уж наловчился.
И обещание блюдя,
Он «навестил» его в Париже
И, десять дней с ним проведя,
«Сошёлся с Карлом он поближе».
И убедился наш старик:
Его напрасны ухищренья,
Максим уж к розыску привык
И он – под плотным наблюденьем.
И осознание сего
«Начало дружбе положило
Их многолетней». И всего
Не перепишешь, что там было.
А Макс был должен изучить
В Европе языков с десяток,
Во всеоружии чтоб быть
Для пресеченья этих пряток.
И начинает помогать
Финансово ему трудиться,
И вновь науки постигать
И у Учителя учиться.
И даром не прошли труды:
Он постигает понемногу,
Кому готовит он плоды,
Кому мостит Атос дорогу.
И к страшным выводам пришёл
Наш ученик. Как говорится,
Красивым фейсом – да об стол!
«И в щёку тяжкой рукавицей
С размаху Голову разит:
«Слыхал я истину бывало, –
Как дядя Пушкин говорит, –
Хоть лоб широк, да мозгу мало!»
И с кем сплотились вы в борьбе?
И где же стыд в башке спесивой?
Всю жизнь вы только о себе!
Эх, вы, Учитель… Кот блудливый!»
Но «…шамкал он беззубым ртом:
«Ах, нет, с тобою злым я не был.
Но я не помню ни о чём
И я давно не кушал хлеба…».»
Максим паскудный балаган
Атоса разорить стремится:
Он похищает «чемодан»
С расчётами – и хочет скрыться
В «Лесу» Европы – волен свет.
Атос, проснувшись в день отлёта,
Вдруг видит: «чемодана» нет,
А в нём – ценнейшие расчёты!
Карл понимает: без бумаг
Атос не нужен Ленуалле.
И он уж знает: этот враг
Речь заведёт о «Капитале».
Хоть «Капитал» не кончен был,
Но много сделано с начала.
И он агентам завопил:
«Ах, папка синяя пропала!
- А где же, где она была?! –
Посланцы хором закричали.
Такие дохлые дела
Им улыбалися едва ли.
- Здесь был огромный «чемодан»
И Папка в нём всегда лежала.
Где этот злостный хулиган?
Догнать, поймать, схватить нахала!»
В погоню бросились за ним.
Ну а когда его догнали,
Обыскан шустрый был Максим –
И Папку Синюю забрали.
А весь огромный «чемодан»
С набросками, черновиками
Был похитителю отдан:
Тащи своими, мол, руками.

Так что же им отдал Максим?
Что было в той волшебной Папке?
Вопрос мы этот проясним
В повествовательном порядке.
Во-первых, «Красных масс» знаток
Развил и углубил идею –
Тот Ленуаллов «завиток»,
Спать не дававший чародею.
Он наблюдал из года в год
Движенье масс определённо –
И СИТУАЦИИ РАСЧЁТ
Составил РЕВОЛЮЦИОННОЙ.
Он тонко наблюдает, как
«Мерцает» верхняя кривая
Амвросиева «завитка»:
Она не гладкая такая,
А есть там впадины, горбы,
Сиречь – «приливы» и «отливы», –
Что в недрах массовой судьбы
Кривую вертят прихотливо.
И формулою пришпилил
К бумаге эти все движенья,
И общий вид определил,
Сведя в систему уравненья.
Подставишь коэффициент
Конкретный общества любого –
И в времени найдёшь момент
Размаха самого большого.

А во-вторых, средь тех бумаг,
Что у Быкоцкого изъяты,
Запрятал чародей и маг
«Многозеркальный» свой транслятор.
«Двухходовая Лига» та
Теперь уж для него – старушка.
Транслятор новый – красота
И посерьёзнее игрушка.
Вот самый общий его вид,
Разрез, эскиз для построенья.
Из четырёх он состоит
«Зеркал» по мере углубленья:
Как «Лига», «кожух» он имел,
Что опирался на заводы
И фабрики. Его удел –
Быть «партиею для народа».
Как в «Лиге», он имел устав,
Открытый взгляду таровато,
И лозунги – пожалуйста,
Читайте крупно, на плакатах.
Внутри него, под «кожухом»
Есть место для второй «детали».
«Номенклатурою» потом
Вторую ту «деталь» прозвали.
(Толстой её изобразил
Большим «Кольцом для ПИРАМИДОК».
Сей аппарат известен был
Толстому подлинно, без скидок.)
И ПРИВИЛЕГИИ бока
Тому «Кольцу» скрепят на славу.
И по Инструкциям ЦК
Живёт оно, не по уставу.
Потом – партийный аппарат –
«Райком», «обком», «ЦК» зовётся.
И вот его работы взгляд
Ничей – из внешних – не коснётся.
И это «Зеркало» не зря
Зовётся главным в этой силе.
Оно, по правде говоря,
Как двигатель в автомобиле.
И всю систему из «зеркал»
Замкнёт «Политбюро» надёжно.
Здесь политический накал
Прижаривает их безбожно.
И люди те, всего опричь,
Мозги ломали в важном деле:
«ЧТО» надо сделать, чтоб достичь
Вождём поставленной им цели?»

А третья связка в Папке той –
Инструкция по матрикатам.
Ведь опыт был тот не простой,
И осторожность с нашим братом
Нужна. Маргаков понимал,
Что дело то – не безопасно
И Ильича предупреждал
О той угрозе очень ясно.
Как он впоследствии писал,
Мол, «Персиков в приготовленьях
И «пистолеты» припасал,
И «яды» – для уничтоженья».
Опасность в опыте идёт
От непривычного явленья,
Что не предскажешь наперёд –
«Матрёшки» этой поведенья.
Пускай Спиноза без хлопот
Принять участье в деле хочет.
Но ДУХ, что на Землю придёт,
Никто ж не примет за рабочих!
Кромсая ж души «под народ»,
Накликать можешь ты невзгоду:
Иль будет гений-идиот,
Иль всё же надо дать свободу.
Но эти «блага-чудеса
Подобны ветру на просторе:
Он надувает паруса,
Но делает и бурю в море».
И дальше Карл наш написал,
Как в записи поставить метку,
Где душу эту обкромсал,
И как пометить «яйцеклетку».
И как «матрёшку» записать
На квазибиомассу эту,
И как потом соединять
Ту запись с мозгом, как дискету.
Как редактировать её,
Как запустить в аборигены
Произведение своё
И совместить при этом гены.
И как за нею наблюдать,
И контролировать развитье,
И как программу запускать,
И как отслеживать событья.

Четвёртый в Папке той раздел –
Подробный план на отступленье,
Когда бы опыт прогорел
И нету больше продвиженья.
И дабы «сохранить лицо»,
Амвросий плавно отходную
Даст, оставаясь молодцом,
И штуку выкинет такую.
Во-первых, надо отменить
Торговлю через государство
И цены надо «отпустить»
(Ужасно горькое лекарство!).
А во-вторых, ввести налог
Заместо прежней продразвёрстки.
Ведь в экономике был бог
Маргаков, жаль что ль знаний горстки?
И хлеб свободно продавать,
А так же все сельхозпродукты.
И чтоб самим им дать решать:
Растить картошку или фрукты.
А в-третьих, надо разрешить
По потребительским товарам
Дела открыть: рубашки шить,
Услуги разны не задаром.
Потом заводы все, что есть
«Фундамент тот социализма»,
Сначала тихо перевесть
На рельсы госкапитализма.
Ну а затем уж дать простор
Экономической свободе –
И рынок сам займёт весь двор.
И всё притом прилично, вроде.
И трудность главная не в «что?»,
А в «как?» такое сделать дело,
Не заподозрил чтоб никто,
Что дело, в общем, прогорело.
И понимал Маргаков сам,
И «понимало» Ленуалло,
Что лет пятнадцать НЭПа там –
И «коммунизм» – как не бывало.
И в этой связке называл
Карл главным пункт – «КАК сделать чудо?»
И Ленуалло создавал
То «ЗАВЕЩАНИЕ», покуда
НЭП делал первые шаги.
И конспираторствовал тайно,
Чтоб его злейшие враги
Не обнаружили случайно.
И в «Завещанье» было том:
«Как сделать это незаметно
От контролёров?» А потом
Какие предпринять конкретно
Шаги, чтоб НЭП тот превратить
В НЕОБРАТИМОЕ явленье.
А в срыве планов обвинить
Зловредное Романа рвенье…

Ну а вот «пьесу» «Капитал»
Уж сорок лет почти что слишком
Он всё писал, писал, писал…
Да ещё въедливый мальчишка
«Заглядывал через плечо»
И дешифровывать стремился.
И Карлу было «горячо»
И молча Карл на Макса злился.