Любовь и творчество

Любовь, особенно пылкая, взаимная и щедрая, всегда оттягивает на себя одеяло творчества. Исключением могут служить разве что произведения, написанные быстро, экспромтом, не отвлекаясь от предмета любви. Любовь самодостаточна, эгоистична и безжалостна по отношению ко всему остальному в мире, включая индивидуальное творчество любящего или любимого.

 Магия растворения в любимом человеке до самозабвения не проходит для творческого человека бесследно. Поглощённое любовью творческое «я» со временем начинает властно требовать компенсации. Отношения между любящими в такие моменты подобны приливам и отливам. В момент ссоры творческое «я» подсознательно торжествует; сдерживаемый поток творчества, несанкционированный и неконтролируемый, вырывается на свободу и девятым валом затапливает любовные отношения. В такие моменты возможен окончательный разрыв отношений, если у любящих достанет душевных сил довести дело разрушения до конца.

 Но чаще человек, насытившись творческим одиночеством, просит у другого человека прощения и возвращает всё на круги своя, возможно, с некоторой потерей силы чувств. Но бывает и наоборот, сила любви после подобного «кровопускания» возрастает. Мы видим, что сердце художника ни в чём не находит полноты – и мечется между любовью и творческим одиночеством. Вернее, оно скачет из одной полноты – в другую.

 Люди недалёкие часто видят в этом «донжуанскую сущность» художника. Хотя человека творческого, по большому счёту, не интересует число одержанных им «побед». Его занимает другое: чтобы в любимой женщине «проклюнулась» муза – и зажгла фитиль его творчества. Некоторую «ветреность» может спровоцировать охлаждение в любви. И тогда творческий человек подсознательно начинает искать замену любимому человеку, хотя и ясно осознаёт, что поступает нехорошо, как с человеческой, так и с моральной точек зрения. Вот что пишет Августе Миклашевской Сергей Есенин:

 Ты прости, что себя не сберёг
 Для себя, для неё и для этой.
 Невесёлого счастья залог –
 Сумасшедшее сердце поэта.

 Сергей Есенин в припадке обидной для женщин искренности признаётся, что не видит между ними, по большому счёту, никакой разницы. На деле же изначальная полнота любви с Айседорой Дункан через непонимание со временем вылилась в пустоту одиночества. Мы видим, что один и тот же человек то в любви, где задействованы двое, то, наоборот, в творческом одиночестве видит истинную «полноту мира».

 Конечно, и то, и другое состояние являются лишь иллюзией идеала и потому опасны, как переходный возраст у подростка. «Остаться мне холостым или жениться?» - спрашивал у Сократа молодой грек. На что многомудрый Сократ ответил: «Как бы Вы ни поступили, Вам всё равно впоследствии придётся жалеть об этом». Впрочем, история знает немало случаев, когда творческие люди жили и творили вместе всю свою жизнь, энергетически подпитывая друг друга. Поэтому спешу вас обрадовать, дорогие друзья! Любовь и творчество, подобно гению и злодейству, вполне совместимы!
 
 *****
 Стихов властительный пожар
 И жаркий посох пилигрима
 Я променял на Божий дар,
 Смешное счастье быть любимым.

 Век не забуду этот край,
 Мне отворивший даль и негу!
 Казалось сердцу: вот он, Рай!
 Что ещё надо человеку?

 Но струны сердца натянуть
 Грозит нам времени воронка,
 И мы в себе несём свой Путь,
 Как тайну тайн, как мать - ребёнка.

 И я замыслил отдохнуть,
 Но помнил посох мой, сгорая,
 Что даже неподъёмный путь
 Богаче дифирамбов Рая!

 Вдруг станет счастье тупиком,
 Свой блеск в рутине дней теряя;
 Проснётся любопытство в нём:
 "А что за бездна там, за Раем?"

 В такое время - видит Бог -
 Куда-то в даль зовут тревоги.
 Не потому, что Рай так плох!
 А просто... хочется дороги!

 Да, благоденствие смешно;
 Оно - не больше, чем уловка...
 А счастье - только остановка.
 Там, где стоять запрещено.