в алом

и она берёт за основу своих основ клинок,который собственноручно достала из-под лопаток. запирая память за дверью из-под стихов, вспоминая, как безраздельно сладок был очерченный им круг ада, золотая нить, что вела к той огромной пропасти. и она не станет ему никогда звонить, отправлять перебитые нервом повести. просто плюнет и тщательно разотрёт, мол, смотри, ты хотел такую?! полюбуйся, выросла и живёт, и стреляет глазами, да только не в холостую. у таких, как она, теперь нет ни ценностей, ни моралей, не отвеченный вызов как способ себе польстить. а нутром она прячет шрамы,- зашитое на живую, и выдёргивает из них  по-малому тонкую нить.
ты хотел такую, скажи ещё раз?! чтоб в глазах у неё плясали под самбу черти?! чтоб по тоненьким венам текла холодная злая кровь. эта школа твоя, безразличие и дочерние, аттестат ей получен, и, вот, барабанная дробь.
это ты же слепил из неё столь себе подобную, научил цинично смотреть на вещи, язвить и лгать. она после расскажет тебе, и вряд ли по-доброму, как понравилось ей морально на всех плевать.

он просыпается ледяным, и хватает трубку.
в телеке черный снежок по практически всем каналам.
она одевает платье, и понимает вдруг:
как же безумна она хороша.
в алом.


Октябрь'12