Нарисуем - будем жить

На конкурс  «Эпиграф. Нарисуем - будем жить» (Выход Из Под Контроля)
http://stihi.ru/2012/10/14/9509

Вчера похолодало до нуля,
и ветер до утра кидался в окна
пригоршнями промозглого дождя.
Последний лист роняли тополя,
и бархатцы на лоджии, намокнув,
достигли цвета ржавого гвоздя.

А утром!  Утром, выглянув в окно,
я вижу вместо купчинских задворок
восточный, жаром пышущий базар!
Там в бычьих бурдюках везут вино,
там вслед ханум глядит седой астролог,
не сводит глаз с прозрачных шаровар.

Там дыни, груши, спелый виноград,
там персики румянее, чем свёкла
на щёчках наших северных марфуш,
на крючьях туши сизые висят,
фаянс, чеканка, розовые стёкла,
сыры овечьи, шёлк и рыхлый плюш,

арабских скакунов горячий пот,
и крик ослов, и смех, и брань, и пенье,
зелёный чай в глубоких пиалах -
смешалось всё в блестящий хоровод.
И вдруг среди базарного кипенья
я вижу группу женщин в кандалах.

В холщовых рваных платьях, босиком,
исхлёстанные, видимо, бичами,
они среди оценщиков стоят,
стоят в оцепенении, молчком,
и я с внезапным страхом замечаю,
что третья с края в этой группе - я!

И в ужасе, сквозь липкий морок сна
выскальзываю в тёплый мрак квартиры.
За окнами - вчерашний моросун,
пятиэтажка серая видна,
нахохлилась ворона комом сирым,
и только клёна праздничный галун

листвой последней греет хмурый двор.
Ан нет! Смотрю, в оранжевых жилетах
во двор заходят люди, встали в круг,
руками машут. Слышен жаркий спор,
и мне уже встречался точно где-то 
гортанной этой речи чуждый звук.

Однако, мне пора.  Допив глоток
последний свежесваренного кофе,
на улицу иду. Навстречу мне
из  дома, что от нас наискосок,
элитного, построенного профи,
для смертных недоступного вполне,

выходят две, в хиджабах расписных,
в шальварах и объёмистых халатах,
по-видимому, женщины. Они
на наших ленинградских мостовых
так неожиданно аляповаты,
как яркий оттиск детской пятерни

на ровной глади выкрашенных стен.
Минуя их, иду на остановку,
сажусь в маршрутку. Плату положив
водителю на чистый гобелен,
смотрю, как он на встречку лезет ловко,
и радуюсь, что он пока что жив,

а вместе с ним и я. А наш джигит
машину понукает так свирепо,
как глупого упрямого осла.
В салоне ненавязчиво звучит
зурна. И почему-то пахнет хлебом.
Среди монеток - крошки. Пастила?

А может быть, водитель  ел лаваш…
Мелькают пожелтевшие  бульвары,
Мой сон забыт, пейзаж привычно хмур.
Но посмотрите: детский садик наш,
а в садике чабан пасёт отару...
Опять октябрь, Россия. Петербург?