О Складчине

Эта статья написана по просьбе Центральной городской научной  библиотеки имени Белинского, где существует общество библиофилов города под  руководством  В.Н. Голдина.  Это черновой набросок. Требуется еще материал доработать,  но срок на раздумья был дан маленький.

К пятидесятилетию журнала «Урал»  Валентин Петрович  Лукьянин, бывший одним  из его главных редакторов, написал книгу  - Урал,  «Урал» .  Второе слово поставлено в кавычки. Это очерки  истории журнала: рождение, становление. Книга для тех, кто интересуется живой литературой.  Процитирую: «… живая литература  не то, что «законсервировано»  в солидных томах и упокоено на полках. Она вся в становлении, в движении,  в аллюзиях ( и иллюзиях), отзвуках, разночтениях и противоречиях; у нее есть корни и ветви,  она зависит от почвы,   а потом и сама станет почвой для чего-то такого, что заранее трудно предугадать, - потому что, как все живое, литература рождается,  достигает зрелости, проживает (бурно, или тихо, незаметно) отпущенное судьбой время и умирает, освобождая пространство для новых жизней»

Существует ли в литературоведении термин "живая литература"? Есть ли определение для него? Но радует то,  что новое явление  замечено. По крайней мере,   можно понимать так, что рядом со строго академическими изданиями  в  библиотеках могут  стоять и книги с творениями начинающих, малоизвестных авторов.
Приведенная выше цитата как ничто лучше подходит для нашего разговора о «Складчине». Что такое «Складчина»?  Многотомное поэтическое издание, продержавшееся на волне жизни  десять лет.  Первый выпуск ее состоялся в 2001 году, последний, двадцатый, вышел в свет в 2010-ом.   Ровно десятилетие.  Непритязательная  серая книжка,  на той же простецкой бумаге, что  и журнал «Урал», печатавшаяся  в той же Асбестовской типографии, что и он,  разошлась суммарным огромным  для современной поэзии  двадцатитысячным тиражом.  Она  - плоть от плоти журнала, но у нее  есть своеобразие. Это издание серии  «Библиотека «Урала», и на  ней нет  полагающихся книге  библиотечных реквизитов: ISBN, BBK.   На обложке первого выпуска  значится «Стихи  уральских поэтов». Большая заявка. Но уже со второго номера  стоит более скромное «стихи, рассказы, этюды». Главный редактор - Николай Коляда (главный редактор журнала),  редактор-составитель – Н. Я. Мережников. Это любимое детище Николая Яковлевича, известного уральского поэта,  бессменного редактора поэтического раздела журнала, отдавшего ему 40 лет своего труда.  Все двадцать выпусков собирал он.

Каким же задумывалось издание?  «…Цель издания … - помочь выйти из тени поэтам, которым нужно приобрести читателей и соотнести свое творчество с общим поэтическим контекстом, проще говоря, увидеть себя как бы со стороны. Это всегда бывает очень полезно. Но и читателям тоже ведь небезынтересно встретиться с новыми, еще не примелькавшимися именами. В этом тоже есть своя прелесть: авторы, не известные еще  по многочисленным публикациям, вносят свою свежесть и иногда  просто удивляют  новизной, а то и причудливостью манеры».
 
Так оно и вышло. В первом сборнике   имена (привожу их в алфавитном порядке):  Галина Аверьянова, Владимир Белоглазов, Валерий Бурков,  Виктор Говорков, Николай Клепов, Вадим Осипов, Петр Родимов,  Надежда Смирнова, Марина Старостина, Ксения Шалобаева, Александр  Шахмин...  Тридцать семь авторов. Людей, которые  уже  к тому времени были замечены. Некоторые  стали потом членами творческих союзов, имеют солидную литературную биографию. Как росли авторы, это тема для другого разговора.       

Можно сразу  перейти к убедительной статистике. В каждом выпуске  35-40 авторов. Некоторые прописались здесь почти  постоянно. К примеру, Владимир Белоглазов, Наталья Никитина.  Другие появляются, исчезают и появляются вновь.  Их более пятисот. Но удивляет не  это число - в другом самое интересное. Важно то, что с каждым новым томиком подтверждается факт жизнеспособности уральской поэзии,  ее  необходимости, нужности. Факт, что есть не только рафинированный слой авторов, что на Урале живет и трудится большой полк  самодеятельных поэтов. Можно судить и по географии – в выпусках альманаха авторы из Ханты-Мансийского национального округа, из Германии, из Челябинска, Тюмени и практически из всех больших и малых городов области.  Это живое свидетельство народности культуры.

По словам Николая Яковлевича,  серия появилась как крайняя  необходимость. В редакцию журнала приходили со своими стихами люди, за которыми виделось будущее,  однако их стихи и рассказы  еще  не имели  достаточной литературной умелости, завершенности, они не могли быть опубликованы на страницах журнала. Вместе с тем, они были написаны живым языком, могли быть интересны тому кругу читателей, тем,  кто  сам  пытается писать стихи. А стихи, шуткой сказать, пишут у нас  все. У нас все еще страна пишущих людей.  Вот этому кругу лиц, всем нам,  и была необходима эта серия. 

Сразу же  скажу о больном. Со стороны литературных снобов легко заслужить прозвание графомана. Любой поэт и писатель с трудом выдирается из этой кожи. Когда-то  это произойдет с теми, кто упорно трудится, это будет непременно. Но у нас принято говорить, что такой-то (имярек)  сразу же появился с блистательной книгой. Автор-то знает, какой за этим блеском всегда скрывается тяжелый умственный труд.  Нельзя начинающим  навешивать никаких  «определений».

Стихотворение – достаточно малая форма, в которой, казалось бы, легко заявить о себе. Но настолько трудная форма, что только выдающиеся  стихотворения мы знаем наизусть, Стихи знаем, а попробуйте сказать это о прозаическом  произведении: в лучшем случае скажут, да, название слыхал. Назовут классиков. Оставить в литературе хотя бы одно стихотворение – вот самая амбициозная мечта любого признанного  современниками поэта.  А остальное, что он создал, это графомания? Едва ли. Константин Симонов появился в большой литературе в страшные военные годы   как поэт.  «Жди меня». Это знают все. А затем стал автором толстых романов, но все и всегда справедливо считают его поэтом военных лет. Так уж случилось. Одно стихотворение. Несколько. Вот это предназначение и  Твардовского, и Левитанского,  и Евгения Евтушенко,  и Булата Окуджавы. Благодаря таким "всплескам"  поэт становится народным.

Так вот, «Складчина» стала поэтической площадкой. Местом, где материал тщательно отбирался, где культивировалось умение писать. Поэтому-то  очень скоро сложилось поэтическое ядро, и  каждый новый автор старался выглядеть не хуже других. То есть, возникла школа. Школа Мережникова.  Доказательством существования этой школы и  стала «Складчина».  Это факт, в  литературе аналогии не имеющий.   В уральской, по крайней мере. Николай Яковлевич  как бы  говорил: смотрите, найдите плюсы и учитесь на  ошибках. Умейте сами анализировать литературный текст, ищите и находите свой стиль.

Несколько раз на страницах журнала «Урал» печатались подборки из альманахов. Наиболее интересные стихотворения выносились на суд  читателей журнала.  Многие авторы  были представлены в "Урале" большими самостоятельными публикациями. Не претендую на исчерпывающее перечисление  имен, но назову некоторых:  Владимир Белоглазов, Наталья Никитина, Павел Проскуряков, Юрий Юркевич и другие были представлены в журнале многостраничными разворотами.  Это доказывает, что качество материалов «Складчины» часто никак  не меньше журнального.
Многие издали свои поэтические книги.  Мы стали друзьями, и, с тех пор, как прекратились со смертью мэтра наши выпуски, продолжаем выставлять свои произведения  в Интернете. Вообще, об Интернете другой разговор, но приятно знать, что у наших поэтов по 40-30 тысяч читателей, что их стихи публикуются на многих сайтах, появляются за рубежом. Что у каждого уже есть свой стан единомышленников.

Интересно отметить, что в том или другом регионе  появляются такие же прецеденты. Вначале скажу о самом названии. «Складчина» - так именовался коллективный сборник русских писателей, выпущенный в 1874 году в пользу голодающих губерний Поволжья.  И вот, в 90-е  годы  серия книг с таким названием появилась в Омске. Вышло  4 книги, в 1995, 1996, 1997 и в 2004 годах. Писатель Александр Лейфер пишет: «У «ворот» сборника автора оценивали не по тому, какой членский билет лежит в его кармане (и лежит ли вообще), а по творческому уровню» («Складчина». – Омск, 1995)». 

Множество подобных изданий в России. Это прочный фундамент русского слова.

В отличие от наших, в омских книгах введена рубрикация. Интересно, что работы омских авторов были представлены  в Москве, на больших поэтических вечерах в Центральном Доме литераторов,  в Булгаковском центре…

О нас знают на Урале. Вот  городской портал Полевской.com опубликовал  статью «Четверо земляков под одной обложкой»  о 16 выпуске. Вот  слезная статья Михаила Козлюка о положении дел в уральской поэзии. Не дают развернуться таланту.
 
Многое сказано правильно. Не всякий  способен поднять большие темы. Много вторичного,  много избитых истин, штампов. Но это судьба литературной площадки. Ах, как нужна зона доброжелательной критики! Надо было бы сказать о хорошем не только на  форзаце, можно было бы помещать критический разбор  материалов номера. Но  коммерческий характер издания  не давал таких возможностей.

Многие выпуски опубликованы в Журнальном зале в Интернете как самостоятельные издания.

Но за десять лет существования нас на заметили даже на областном уровне. Можно только удивляться недальновидности руководства Екатеринбургского  управления культуры, пальцем не пошевелившего, не попытавшегося вникнуть в суть литературного  феномена десятилетия.  То же самое можно сказать и о Писательских союзах, гордость которых не позволяет заниматься подобными «мелочами».

Сделанное  требует  большой литературоведческой работы. Прежде всего, необходимо оценить, какое  место заняло  творчество Николая  Мережникова в уральской литературе. Поэтому мы говорим о "Складчине",  это  - одна из  сторон его деятельности. Он был лауреатом Демидовской премии, им опубликовано 19 поэтических книг. Его книги и личные вещи  переданы в Музей современной уральской литературы ХХ века. К наследию поэта надо отнестись с подобающей внимательностью. 

Еще 80-е годы появилось впечатляющее, горькое  стихотворение выдающейся русской поэтессы Светланы Кузнецовой:

На окраине русского края
Ничего у судьбы не молю,
В сером сумраке лет вспоминая
Тех поэтов, которых люблю.

Уходили они в неизвестность,
Приминая зыбучие мхи.
… Бессловесная наша словесность
Не такие не помнит стихи.

Не такая случалась погода.
Не такие творились дела.
Бессловесная наша природа
Не такие потери несла.

На окраине русской надежды,
На окраине русской беды
Я смыкаю усталые вежды,
И метель заметает следы.
80-е

Вот так. Сказано, как отрезано.

Не берем на себя смелость давать оценки, это сделают люди другие, более компетентные. Мы, если это понадобится, готовы выступить перед вами с поэтическим обзором сделанного.

Но попытаемся сделать некоторые выводы:
1. Народная поэзия на Урале жива
2. Со смертью Н.Я. Мережникова  нет  сегодня организующего начала, а оно необходимо. Нет серьезных критических сил, которые могут поставить заслон  на пути низкопробных публикаций. Нужно авторитетное периодическое издание, каким были «Складчина» и «Добрый малый», детище Вилена Захаровича Фельдмана. Ушли из жизни основатели, и нужное дело остановилось
3. Большое количество Литературных объединений города и области осталось  без права заявить о себе как о литературном  явлении. 
4. «Малая литература» не отличается от большой, та и другая находит своего благодарного читателя. Не стоит Писательским Союзам выступать с монопольным правом  оценивать на отлично только «своих».