Играю не в балду

Я  НЕ  ГОТОВ

Я не готов понять ненужность
стихов написанных в ночи
под тихий огонёк свечи,
когда босым бродил по лужам.

Я не готов принять награду
за Божий Дар – писать стихи
без разной в жизни шелухи,
когда любуюсь листопадом.

Я не готов себе перечить,
не веря в истинный успех,
у вас что вызывает смех,
наверное, я был предтечей.

Я не готов вам всем позволить
меня без устали пинать,
но всё ж не буду вам пенять,
не стану взоры вам мозолить.

Исчезну из пространства Леты,
и вырвусь я на Божий Свет –
непочитаемый Поэт,
но с благодарностью, Поэты.

Спешу вам заявить подробно:
Готов я не служить властям,
воспринимая по частям,
что в Этой жизни первородно.


НАШЕПТЫВАЛ

Я помню осеннюю вьюгу,
где ветер печальный степной
нашептывал, словно бы другу,
какой он бывает смешной,
гуляя по полю печали
и вмиг затихая в лесах,
где ветви деревьев качали
красивую славу в стихах.

О славе не думай, Сорока,
бесславно закончишь свой век.
По сути своей от Пророка
на Землю пришёл человек
сказать неизвестное слово,
и всем поклониться в закат.
Печали осенней основа,
я словно пред ней виноват
пред славой осеннего буйства
в суровом осеннем лесу.
Приду ли, не знаю я в чувство,
всей грудью вдыхая красу? –
Себя понимаю, однако
печалюсь по поводу слов,
кого-то, наверно, оплакал
ненужностью этих стихов.


ВТОРИЧНО

Обрёл свободу я вторично –
поднялся выше облаков.
И не кричите истерично,
что, мол, опять из дураков
он пишет всё, что, слыша, видит,
спешит всё выставить на вид.
Его и матом не обидеть!
Видать, не ведает обид!
Ему завидуют коллеги,
ругают часто, костерят. –
Не слазит с облучка телеги,
и ставит пораженья в ряд
с победами над ветхим словом
в осеннем памятном лесу.
И стих, как будто бы толковый.
Я с ним играю не в балду,
а в поддавки на поле шахмат,
своей беспечностью звеня.
"Здесь русский дух, тут Русью пахнет",
что вновь в уныние меня
ввергает постоянство грусти
и перманентность злой молвы.
Я в ней насквозь пропитан, русский
от пят до самой головы.