Юноша и зеркала

Пыль смягчает бордо сандалей, переулок на задах канцелярий – звуки, тень скрадывает укрывшихся у кирпичной беленой стены, но ничто не приглушит наслаждения от самого себя. Одна рука толстого светловолосого господина мнет край повлажневшей рубашки, вторая подергивается на плече мальчика, стоящего перед ним на коленях. В блекло-серых глазах мужчины не отразится ни одна мысль, клетчатый платок наготове в заднем кармане расстегнутых брюк, мир его сжимается до одной секунды, одного чувства и конусом уходит в упругое влажное горло. Мир предметов, способных отражать тебя, охотно включает в себя людей. Тонкие пальцы двигаются с тщанием виртуоза, темные волнистые волосы падают на плечи и пах господина, аромат молодого здорового тела смешивается с прогорклостью чужого наслаждения. Но в глазах мальчика – упоение, упоение своей красотой, каждое скольжение подвижных, насмешливых губ – гимн радости, который не способна заглушить требовательная горячая плоть. От мужчины исходит жар, кожа мальчика – прохлада и свежесть. Выпуклый рисунок бровей, скульптурный рельеф носа и скул, припадая и отстраняясь, электризуют тонкие волоски напрягшейся мошонки. Алый закатный свет скользит по разбитому стеклу оконной рамы, склонившейся к соседней стене; медленно, словно лаская, опускается вниз, искрит на изломах трещин. Темно и твердо в шелковой глубине рта, язык охотно встречает сбивчивые толчки, танцует, играет. Хриплые выдохи господина сбиваются на фальцет, резкие дребезжащие ноты частят, сливаясь в один визгливый звук, широкая толстая ладонь силится удержать голову мальчика, но тот ускользает, зубы, мягко блеснув, осторожно прикусывают выталкиваемую плоть, оставляя завершать работу рукам. Вечерняя духота наполняется острым запахом зелени, беловатые капли разбрызгиваются по земле. Мужчина приваливается к стене, пальцы выуживают и роняют платок. Мальчик уже на ногах, изящная фигура отражается в расцвеченном алыми искорками стекле, легкие сандалии цвета бордо скрипят. Он – легкость и грация, губы, немного онемевшие, кажутся прохладными по сравнению с теплым воздухом, пальцы отбрасывают волосы со лба. Ноги толстого господина двигаются плохо, но под открытым взглядом карих смеющихся глаз он ощущает себя неуютно и торопится оправить одежду. Леонель выходит из переулка первым, оставив за спиной свои зеркала, и легким шагом идет по вечернему городу, улыбаясь миру, в котором отражается его красота.