О казаках

О  себе

Вкусил  я  запретного  плода,
И  значит  бумага  - держись.
Я  сын  не  простого  народа,
От  древа  оторванный  лист.

Цари моих предков ценили,
Считали державе щитом
И, если б страну сохранили,
Я б стал, как они, казаком.

Не  сталось,  не  сбылось, но в жизни
Ничто  не  случается  зря,
Казаки  не  нужны  отчизне
И я  себе  выбрал  моря.

Я,  должен  сказать  по секрету,
В  седле  отродясь  не сидел,
И  море,  профессию  эту,
Избрав,  ни о чём  не  жалел.

Ходил  в  интересные  страны,
Писал  кое-что  для  души,
Но  живы  во  мне,  как  ни  странно,
Казацкие  корни  мои.

Нет,  я  ни о чём  не  жалею,
Так  пусть  меня  море  простит, 
Что  даже  в  гудке  корабельном
Мне  слышится  цокот  копыт.



На реке Лабе

На  реке  на  Лабе
Утром  рано,
Над  водой  плутал   рассвет
По  туману.
Берег  правый – к  казакам  заглянул,
Берег  левый -  в старый горский аул.

Надломился,   разорвался  туман,
Покружил  в  водовороте,  пропал.

Вдоль  плетня  растёт  трава -
Крапива  по  пояс.
Под  уздцы   казак  коня
Вывел  из-за  стойла.
Ловко  гриву   расчесал,  потрепал,
И  галопом   напрямки    ускакал.

Посмотрел  куренной  с  под  руки -
Молодёжь  опять  балует  верхи.

Серебрила  роса
Зелень сада.
Вышла  девица-краса
За  ограду,
И  приладив  коромысло к  плечу
По  тропиночке  спустилась  к  ручью.

В  роднике  отражается  заря,
А  казак  с  ладони  поит  коня.

В перекатах    вода
Галькою шуршит
На  рысях  пустил  коня
Молодой  джигит.
К  ручейку  неприметной  тропой, 
За  казачкой  следит  молодой.

Ежевики  заросли,  гроздей  синь,
А у тихой  заводи  -  полынь.

До  краёв  два  ведра
Ключевой  воды.
А  на  вербах с утра
Пели  соловьи.
Конь играючи  пошёл  в  поводу,
Не  узнать  им  про  чужую  беду.

Вдаль  Лаба,   ломая  русло,  течёт,
А казакам    завтра  снова  в  поход.



Смута

Что случилось в стороне родной?
Потерял казачий род покой.
Было просто из покон веков -
Воля царская и есть закон.

Охраняй покой на рубежах,
Усмиряй народ при мятежах,
Со смутьном — краткий разговор,
И в нагайки, если плут и вор.

Собирали войско — шли в поход,
Не боялись никаких невзгод,
Не роптали — был всегда казак
До войны охочий, да до баб.

А как сладко, воротясь домой,
По станице проскакать родной,
Отдохнуть душой в кругу семьи,
Словно не было во век войны.

И с соседом, если выйдет спор,
То за баб, или подобный вздор.
На «кулачки» - это честный бой,
Не узнал бы только куренной.

Разделила боевых друзей
Чья-то грязная игра идей.
Нет царя, кому же присягать?
Как-же с волюшкою совладать?

И достоинство своё и честь
На безумную сменили месть,
И пошёл с клинком на брата брат,
И станицы-хутора горят.

Неуютно в стороне родной,
Потерял казачий край покой.
А ведь было испокон веков -
Воля царская и есть закон.

      

 Перед  боем

Тишина  сторожкая  над  лесочком, 
Утонул  в   болотах  дым    костра. 
Всхрапывают   лошади,  им  неймётся, 
Завтра  снова в бой идти, в бой  с  утра. 

Чищены,   осмотрены   до  подковы,
Светится  на  сбруе  серебро. 
На  сигнал  «по коням»,  всё  готово,
Ждёт  казака  шашка,   ждёт   седло.

Ждёт их на  рассвете   бой  горячий,
Конница  сойдётся   за  рекой.
Нужно  одолеть   и  не  иначе,
Нужен  на  родной  земле  покой.

Сон  крадётся чуткий  по куреням,
Прячется  в  чубатых  головах.
Спят  казаки. Спят.  Ещё не  время.
Бурками  прикрывшись,  спят.



Бой

Проскакал  вестовой
И  обратно  намётом,
Пронеслось: бой, бой, бой…
Толи  крик,  толи  шёпот.

Бурки  вмиг  за  плечо,
Замер  конь  боевой
И  рука  на  седло:
- Ну,  станичники,  бой!

И  - По  ко-о-оня-я-ям !
Шашки  к  бою ! -
Ну,  ребятушки,  с  Богом,
Ничего,  не  в  первое.

Шпоры  дали  все  враз
И  пустили  в  галоп,
Сорвалась,  понеслась
Лава  с  лавою  в  лоб.

Дробный  топот  копыт -
Нарастающий   гром,
Только  шашка  блестит,
Только  бурка  крылом.

И  -  даё-ёшшь !
И  р-р-руби-и!
Ну,  ребятушки  что  ж,
Бог  нас  нынче  суди.

Степь  тошнило,  трясло  -
Не  по  ней  смерть  и  кровь,
Ей  кормить  суждено,
Да  удел  не  таков.

И  людей   не  понять
(Отчего  столько  зла ?)
Для  чего  убивать,
Для  чего  им   война?

Отрезай,  обходи-и,
И-и-и … за  мной!
Ну,  ребятки,  в  клинки,
Ну,  даёшь  этот  бой!

Разметал  по  степи
Ветер  рваный  ковыль,
Скачет  конь  напрямки
Через  поле  один.

Потерял  седока,
Почему  -  не  поймёт.
У  победы  цена  -
Слёзы  вдов  да  сирот.

Сто-о-й!  Стой!  Осади!
 Спешиться! Расседлать!
Этот  бой  позади…
 Отдыхать.



 Казаки,  казаки…

Чуть  привстал  в  стременах
Отпустил  удила
И  уже  на  замах
Шашка  резко  пошла.

Воспарил  вороной
Не  касаясь  земли,
Чутко  чувствовал  конь –
Или  нас,  или  мы.

И  не  дрогнул казак,
Рубанул  до  седла.
И   ещё,  и    по  пах -
От  плеча,  от  плеча.

Шашки  наголо  - в  бой,
Лавой,  да  под  уклон,
Устремился  стрелой,
Эскадрон,  эскадрон.

Только ужас  в  глазах,
Хрип,  да  топот  вокруг,
Да  поверженный  враг,
Да  поверженный  друг.

Не  к  лицу  казаку
На  родной  стороне
Вдруг  упасть  на  скаку
И  сидеть  не  в  седле.

Он  не  раз  и  не  два
В  жутких  сечах  бывал,
И  врага  навсегда
Из  седла  выбивал.

Кто  рождён  казаком, 
Волю – вольную  знал,
Кто  в  себя  с  молоком
Эту  волю  впитал,
Никогда  ни  почём 
Ни  поступится  ей.

В  бой  вступил  эскадрон
Смелых,  гордых  людей.

Он  за правду  рубил,
Как  на  скачках  «лозу»,
Тех,  кто  правду  любил,
Только правду  свою.

Казаки,  казаки  -
Слева,  справа   - казак.
И  сверкают  клинки
По  туману  в  мозгах.

Кто  принудил  лить  кровь,
Так,  что  род  весь  иссяк ?
Белый,  красный  -  любой
Им  не  нужным  казак.

А  кто  волю   ценил
Так,  что  с  «ними»  не  в  такт,
Тот  на  век  угодил
По  этапу  в  ГУЛАГ.

След  исчез  от  подков
На  казацкой  земле,
Толи,  срок  подошёл,
Толи,  сгинули  все.

Только  стелятся  травы
Вдали  за  холмом,
Словно  движется   лавой
Боевой  эскадрон.



Казачка

Затопила  печку  баба,
В  хате  горький, едкий  дым –
Что-то с тягою  не  ладно,
Надо чистить,  да  нет сил.

Обветшали стены  эти,
Да  и  то, уж  сколько лет.
Зажилась  на  этом  свете,
Где та смерть? Всё  нет,  да  нет…

Пёс,  да  кошка - вся  худоба.
С  ней  бы  справиться  одной…
Мало  муж  в хозяйстве  побыл,
А  казак-то  был  лихой.

У  него  всегда  всё   было…
Всё  он  что-то  мастерит…
Баз  в  порядке  и  скотина,
Всяк  досмотрен,  всякий  сыт.

Сквозь плетень,  не  то  собака,
Даже  мышь  не  проскользнёт…
Был  весёлый,  да  гуляка,
Липли  девки,  как  на  мёд.

А  она !  Коса  по  пояс
И  как  сноп. А  цвет? А стать? –
Золотистый  спелый колос,
Казакам не устоять.

Но  такой уж был,  проказил,
Ни  одной  не  пропустил…
Жизнь  казацкая  -  не  праздник,
Всё  прощала –  бы  был  жив.

Да…, её-то  он    лелеял,
И    жалел,  да…,  и  берёг…
А  молве  просил  не  верить,
Всё  шутил – рассудит  Бог.

Как  бывала  джигитовка -
 Получает главный  приз!
Был  отчаянный  и  ловкий,
Разохотится  -  держись!

Добрый  был  - своим,  станичным,
Помогал  всегда,  чем  мог.
Даже словом,  не  приличным
Не  обидел,  видит  Бог.

А  рубака  был  отменный
И,  когда  пришёл  с  войны,
Был уж  полным  кавалером,
Да-а,  с  крестами  на  груди.

А  потом  спустилась  смута…
Забурлили   казачки…
Разделился  сразу  хутор –
Богатеи,  бедняки…

Уж  они-то  богатеи…
Не  сходили  мозоли…
Да,  до  сыта  пили-  ели,
Так  трудились  до  зори.

Подчистую  всё  забрали:
И  его,  как  кулака,
И  кресты  те,  и  медали,
И  бельё  из  сундука.

Ей  бы  тоже  в  поселенье,
Да  была  уж  на  сносях,
Ну,  и  вроде  пожалели,
Не  её, мол,  а  дитя.

Богатеи…Вона,  хата…
То  и есть  богатство  всё…
Нынче  беженцы, иль  как  там?
Понастроили    дворцов.

А  дитя-то  потеряла…
Как  слегла пластом тогда,
Так  под  вёсну  только  встала –
Кожа,  кости, да  душа.

Осмотрелась,  оклемалась,
Бог  не  взял,  так  надо  жить.
И  жила,  всего  досталось:
И в  колхозе  надрывалась,
И под  немцем  оставалась.
Голод  в  страшном  тридцать  третьем
(Жутко вспомнить  годы  эти).
В  голове  так  всё  смешалось…
Что  за  чем ? Такая  жалость…

Власть-то,  вроде,  поменялась…
На покой  пора,  собралась,
Перемен  ВОТ  ТАК  досталось.
Больше  всё,    не  пережить.




Казаки?

В  Великий  Праздник  казаки
Спешат  к  Приходу.
Кто  на  «своей»,  кто  на  такси,
Кто  пешим  ходом.

Сулил  автобус  атаман,
Да  обломался,
Наверно  где-то  гвоздь  поймал
И  «расковался».

Гнедого цвета  «Жигули»
Поставил  писарь,
С  ним  штаб  -  проходят  казаки
И  расступись  все.

А  рядом  чисто  вороной
Приткнулся  «Опель»,
Он  иноходец,  хвост  трубой,
Антенна  то - есть.

И  в  церковь.  Важные  стоят
В  нелепой  форме  -
Полу-десант,  полу- дисбат,
Полу- законны.

Все  при  чинах,  само- собой,
Ну,  это  ясно,
А,  впрочем,  был  и  рядовой,
Наверно  «красный».

Один,  я  точно  его  знал,
Всегда  в  фаворе,
Нас  в  пионеры  принимал
Когда-то  в  школе.

Он  много-много   лет  тому,
Был  ветераном,
Сейчас -то сколько   лет   ему? -
Мне  тоже  странно.

 - Он, - говорили, - большевик,
Бесстрашный  воин.
С  врагами   партии   привык
Без  церемоний.

Нет,  помоложе  всё же  был,
Не  та  осанка,
Крестов,  однако,  нацепил.
Видать  не  жалко.

Я  не  берусь его  судить –
Бывает  чудо.
Апостол  Павел  тоже  был
Почти  Иуда.

И  дай  то  Бог,  что  бы  прозрел,
И  дай  то  Боже.
Я  сам  творил  по- жизни  дел,
И  грешен  тоже.




Братские могилы

Братские могилы
Обелиск с крестом -
Так-то помирили
Гордых казаков.

Спят в земле родимой
И не их вина,
То, что погубила
Жизни их война.

Та, в начале века
Прошлого уже,
Та, в которой вехи
До сих пор не все.

Ничего глупее
И страшнее нет,
Когда смотрит зверем
Брат, или сосед.

Ради чьих амбиций,
Ради чьих идей,
Выходили биться
На земле своей?

Хутора — станицы,
Братья-казаки:
В этом  монархисты,
В том — большевики.

«Красные» да «белые»,
Да «советска» власть.
Все рубаки смелые -
Кровушка лилась.

Бились за идею,
Бились без идей,
И не уцелели
На земле своей.

Вот и плучили
На родной земле
Братские могилы,
Да и то не все.




Кубанским казакам

Соберут  по  нитки  с  миру,
Что  бы   стелу  возвести,
Воздадут  хвалу  кумиру
Их    потомки-казаки.
Чтобы  помнили  и  знали
Желторотые  юнцы
Как  селились    на  Кубани
Наши  пра-пра-пра-отцы.

Как  здесь  ставили  станицы
В  те  далёкие  года,
Что  б  от  горцев  оградиться
И  остаться  навсегда.

Как  потом  своим  указом
Император   повелел:
- Будет  Северным  Кавказом
Называться  сей  удел.

Обживались,  оседали,
Прибивались  кто  к  чему,
И,  конечно,  защищали
Трон  и  царскую  семью.

На  Кубани  в  дни  лихие
Так  велось  с  далёких  пор,
За  царя  и  за  Россию
Получает  враг  отпор.

Из  истории    ни  слова,
Ни  убрать,  ни  умолчать,
Может  быть  придётся  снова
Казакам  её  писать.

И  тогда,  коль  будут  помнить,
Знать   традиции  тех  лет,
Жить  и  жить  Кубани  вольной
Ещё  много-много  лет.




Стела

Посредине  площади  стела
В  память  о   казаках - лабинцах,
А  на  самом  на   краю  сцена,
И  народ  поёт,  веселится.

Казаки  танцуют  быстрые  танцы
И  черкески  с  галунами  и  шашки,
И со  сценой  не  хотят  расставаться -
Там  живут  они  той  жизнью  казацкой.

На  коня  взлетают    умело,
И  «лозу»  рубить  наловчились.
Позабытое  уже  дело,
А  учить ему  не  стремились.

Но  живёт  оно  на  уровне  генном
И  едва-едва  почуяв  свободу,
Вырывается  на  свет  непременно
Песней,  танцем,  озорным  хороводом.

Посредине  площади  стела  -
Память  о  героях – казаках.
И  жива  она  несомненно
И  теперь  уже  не  иссякнет.