Вот-вот Зима

Троллейбусик мой, вынырни из густой темноты!
Выверни пространство улицы
Вывези в Академ, домой.
В шесть утра у универмага "калининский"
Стою мягким телом с теплящейся кровью
кто ещё этой ночью не спит/тусуется?
Пуская густой пар в одинокие брови зимы.

Женщины-пустоты.
У изголовья кровати которой ландыши
Или другие цветы.
На стене - весенний пейзаж, а не плеть.
В такие утра, можно.
в одной позе.
стоять хоть вечность.
уснуть.
замереть.

Она не настаивает, не простит.
Одинокая, мудрая, взрослая.
Зачем ей пугать, грозить, доказывать.
Она не спешит.
Самодостаточная и острая
Не гонит осень.
Смотрит на нас пристально
Так
 долго,
как может
Оттягивает.
Ладонь в ладони лежит.
Скоро встанет, полупальто сбросит
"Ну всё, пора".
Мол, оттягивать дальше уже нельзя.
(сама решит, никого не спросит!)
Наверное нелегко...
Но и не собирается себя жалеть.
Вежливая, пунктуальная, строгая.
!человеков мир в панике семенит!
Красивая, от кончиков седых волос
до глубины морщин.
И скрипом коленей ожидание
Широким шрамом узор полос
 тормозящих шин
по нано-инею.
Зима спокойно дышит на веки, на край волос...
на мочку уха и на висок...
Всё мертвое, одинокое, черное, темно-синее,
Как будто это царство мглы...ночи.
Несмотря на то, что скоро всем вставать.
Что утро уже, между прочим!
Об этом, там сверху,
не могут знать.
И единственное место спасения - кровать.

Все объявления кажутся какими-то грустными
Все подсветки тусклыми
(следующую ночь, обещаю себе, от начала до конца спать)
не спрашиваю себя ни о чем -
знаю, что разрыдаюсь
испугаюсь, если начну отвечать.

Все вывески, такие самонадеенные летом, вечером
и сейчас бесконечно грустные
кучи мусора
поскорей бы меня мой трамвайчик увез
Небо ужасно черное и тяжелое
Его еле поддерживают эти вывески
.никакой музыки.
Освещая одиноким шоферам дорогу
И разным другим профессиям по немногу.

Бабушки-гномики в капюшонах и с сумками
кишат
куда они едут? Откуда?
Куда спешат?
Мужчины едут на стройку.
А куда еду я?
Если с тобой -то, неважно.
И очень важно куда,
если без тебя.
Сонная голова, её волосы, приложенные
к холодно-мокрому стеклу
на поворотах с закрытыми напрочь глазами
как будто по спирали времени лечу
мчу по пастбищам с факелами.
мир наполненный чудесами.
Всё куда-то качу. качу....
Остановками, дорогами, дворами.
По одному длинному маршруту -
от мамы - к маме.
Не передать словами,
всё, что понять первобытным нутром могу.
Сама себя пытаюсь вынуть из болота своего тела.
Пятнадцать моих сущностей рисуют на закрытых веках
белок мелом.
зрачок углем.
Умоляют меня выбраться поскорей.
Фуф, успела.
Затворы-створки, потоки дверей.
Из бетонных лабиринтов, джунглей
в желтизну академоских дней.
А мой Академовский лес облез.
Как после войны
далеко
после полудня.
И только сгустки постурбанистических синиц
оживляют его.
Господи, как хорошо.