Ночь с Осенью

В сухом остатке кухня и коньяк.
Вскипевший чайник никому не нужен.
Он на плите устраивает лужу,
И свищет, как набравшийся босяк.
Уткнувшись в шум дождя, мой город спит.
По улицам бродяжничает Осень,
Стучит в окно, как милостыню просит
Впустить, согреть.   Ее слегка знобит.
Я открываю,           ставлю ей стакан,
Набрасываю плед и грею руки.
Ее глаза наполнены разлукой,
Иль вечностью. Не знаю, слишком пьян.
На розовых губах ее тоска
Или молитва.  Как она красива!
Волос стекают реки вдоль обрыва
Прямой спины. И жилка у виска
Просвечивает чуть. Она дрожит
И смотрит так, что можно задохнуться.
По   светлой охре кожи  струйкой льются
Следы ненастья иль следы обид. 
Я вспыхнул сердцем шалым и хмельным,
Стал говорить о нежности печальной,   
О том, что взгляд ее окутан тайной,
И не разгадан миром остальным.
Мне стало жарко от ее тепла.
Мне стало жалко, как бывает жалко
Цветка, случайно срубленного палкой,
Иль  птицы, что осталась без крыла.
Жизнь-сводница сводила   с нами счет.
Коньяк смывал ложь приторной морали.   
А мы друг другу души открывали,
И чувствовали, как под сердцем жжет,
Так сладко, это странное родство
Случайных двух, в случайной, грешной нОчи.
Но время совершило  воровство,
Все фонари под утро  обесточив.
Сказала Осень нежно: «Мне  пора
На золото менять остатки лета».
И растворилась в тишине двора,
Оставив запах свой на складках пледа…