Моему отцу

        Моему отцу…

Который год ищу следы былого,
Где призрачный всплывает силуэт,
Ищу тобою сказанное слово,
В чужом краю твой старенький портрет.

Твою кровать, где спал еще ребенком,
А, может кухню, где стояла печь,
Забытую, беззубую гребенку,
Что ты сумел о матери сберечь.

Ищу твои натруженные руки,
Твои глаза в бессоннице ночей,
И чувствуя боль тягостной разлуки,
Ловлю твой свет в горении свечей.

        ***      
   
Опять октябрьский, серый день
Коснулся душ мазком тревожным,
И по сердцам скользнула тень
Воспоминаний осторожно:

Печалью полон взгляд отца,
Волос каштановые пряди,
И на иконе лик творца
Был в староверческом обряде.

Рука мозолиста, крепка
Трепала щеки ребятишек,
И звук отцовского шлепка
По старым выцветшим штанишкам

Тоскливо в памяти звучал.
И всем казалось, что напрасно
Холодный дождь в окно стучал
В воспоминаниях неясных.

          ***
          Отцу         
               
Сколько осень приносила боли,
Безотрадных, сумеречных дней,
Словно, побывавшая в неволе,
Я все время думаю о ней.

Ярким, золотистым покрывалом
Для кого-то был ее наряд,
Для меня же осень открывала
Двери в бесконечно-долгий ад.

И с дождями приходили слезы,
Осыпал печалью листопад,
Тонкие, понурые березы
О любви шептали невпопад.

Я, не понимая их значенья,
Проходила в скорбной тишине,
И ждала до самоотреченья,
Что придешь когда-нибудь, во сне.

Оседали тучи мне на плечи,
А кому-то ноздри щекотал
Дух грибной, осенний теплый вечер,
Тот, что для тебя последним стал.

              ***

С собой унес мое тепло,
Тот мир, в котором были - двое,
А утром солнце не взошло,
Был наспех разум перекроен.

Куски валялись на полу,
Стачать их было так непросто,
И все казалось будто плут,
Покрытый серою коростой,

Следил за мной из-за угла,
И знал тогда уже заране,
Чего постичь я не смогла,
Не залечив сквозные раны.

Где были боль и пустота,
И в обветшавших тех проемах -
Улыбки светлой чистота,
Шагов последних неуемность.

С собой унес мое тепло,
Воспоминания оставив,
И больше солнце не взошло,
И ничего нельзя исправить…            

       ***
Янтарной осени берет
Желтел прохладными ночами,
Лишь клещевины пышный цвет
Горел пурпурными свечами.

Тревожней были с каждым днем
И все печальней в небе крики,
Всепоглощающим огнем
Объяты были тени,  лики.

По небу тучи волоча,
Все на пути  рвал ветер в клочья,
И все деянья палача
Я видела тогда воочию.

Хотелось плакать мне навзрыд,
Но слез и тех не доставало.
Мной тот октябрь не забыт,
В крестах земное покрывало.

             ***
Не отпускаю я тебя,
Храню все в памяти больной,
Ночами темными скорбя,
Твой измеряю путь земной.

Не отпускаешь ты меня,
И в сердце оживает явь:
Твои дела на склоне дня,
Все, чем ты жил, судьбу приняв.

И в бесконечной тишине
Соединение миров
Вдруг отзывается во мне
Печальной музыкой без слов.

        ***
Еще два месяца тоски,
Два долгих месяца печали…
Как были прежде мы близки,
Какие зори мы встречали!
 
Пьянил цветеньем пышным сад,
И услаждали пеньем птицы,
А ныне строки невпопад
Слезами льются на страницы.

В пуховой шали не согреть
Груди и рук в лихую стужу,
Воспоминаний не стереть,
Кому сказать, как ты мне нужен?!

Не отогреть моей души,
В чужих словах мечты другие,
В холодной сумрачной тиши
Гляжу на снимки дорогие.

Еще два месяца любви,
Два долгих месяца разлуки…
Зови меня, к себе зови,
С небес протягивая руки.      

          ***
Мне сегодня и горько и стыдно,
Доброты не хватило для тех,
Тех, которых сегодня не видно
На  пирушках  постылых утех.

Мне сегодня особенно тяжко,
Что прощения не попросив,
На могиле у них, как бродяжка,
Пью хмельное, обиду вкусив.
            
И глядят с неподдельным укором
Словно я – самый страшный злодей
Лишь за то, что  и в радость и в горе
Нет со мной самых близких людей.
            
      ***
Закат обрушился тревогой,
Предчувствием грядущих бед,
Чужой нехоженой дорогой,
В которой и ответа нет.

А ближе к ночи телеграммы
Тяжелой скорбью потекли,
И до рассвета жгучей драмой
Мое сознание секли.

И после долгими ночами
Терзали горечью тоски.
Был только пепел за плечами,
Да разум, брошенный в тиски.

Ты жив в моих воспоминаньях,
Ведь память прошлого сильна,
Страданьем и непониманьем
Уж сорок лет она больна.

         ***
Разговор с ветром об отце.

На кладбище приду октябрьским  днем,
Пойду давно знакомой мне тропою,
И будем говорить опять о нем,
Холодный ветер, только лишь с тобою.

Ты знаешь все, ты помнишь каждый миг,
Не зря ты бушевал осатанело,
Когда навеки  рухнул целый мир
И все вокруг надолго потемнело.

На двадцать лет все черным поросло,
На долгих двадцать было сердце сжато,
Кому еще так страшно не везло,
В кого душа глядела виновато?

Ты сам не мог подняться на крыло,
Стонал беззвучно в кронах старых вязов,
Рожденье сына радость привело,
И отступило сумрачное разом.

Я оживала в ясной тишине,
И память, не дававшая покоя,
Жила иначе кажется во мне,
А может Бог снимал ту боль рукою?

Ты, ветер, знаю, всюду был со мной,
В саду цветущем, в холоде осеннем,
Стучался в стужу лютою зимой,
Предвестник неудач и  невезений.

Ты знаешь, я отца еще  люблю,
Но и о нем  ты знаешь много больше,
Я потому с тобою говорю,
Что ты живешь на этом свете дольше.
      
            ***
По тихим улицам бреду одна,
Не ведая ни счастья, ни покоя,
Но есть ли в тишине моя  вина,
И в том, что мир иначе как-то скроен?

Снегами  засыпает  тротуар,
Деревья в шапки разом нарядились,
Мерещится же траурный муар
И слезы, что из глаз рекой катились.

Ты уходил в безвременье от нас,
И отрывал из наших душ частицы,
Оставив нам воспоминанье  глаз
И свет, летящий на твои ресницы.

А что еще? Что в памяти живет
И мне ночами спать не позволяет
Твой ясный образ сквозь года плывет,
В знак одобренья изредка кивает.