2012 - 5 конкурс. Итоги. Ольга Корзова

Представляем вашему вниманию оценки и комментарии Ольги Корзовой http://stihi.ru/avtor/rjabina1


Думала я, думала и, наконец, придумала… Более-менее доработанным стихотворением считаю текст, представленный под № 12. Над всем прочим надо работать. Или не работать. Это как захочет авторская левая нога.  Всё, что думаю о стихах, написала в комментариях к ним. Право авторов – соглашаться или не соглашаться.
Расставила по местам, но очень условно. Не люблю табели о рангах. Да и, как уже говорила, выделить что-то трудно.



№ 1. Колыбельная


Все игрушки – по местам. В комнате темно.
Вновь, на цыпочки привстав, ночь глядит в окно.
Месяц блёстки расплескал в тишину дворов,
и спешит ко всем, кто мал, фея добрых снов.

Спи, малыш, так плохо снам, если сны ничьи.
В них зимой живёт весна и журчат ручьи.
Парусам поют ветра, выбрав свой маршрут,
и до самого утра сказки в гости ждут.

Спи, мой ангел озорной, навсегда с тобой
теплота души родной и моя любовь.
Ты всю нежность этих строк в сердце сохрани.
Скоро вырастешь, сынок, – будешь петь своим…


Мало своего. Банальные рифмы. Отягощено ненужными для колыбельной синтаксическими конструкциями: придаточными предложениями, деепричастными оборотами. Нельзя столь скучным языком – одна «теплота души родной» чего стоит! – говорить с детьми, даже совсем маленькими.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 2. Хроника предрассветной тишины


Покуда в окна грузится рассвет,
так странно понимать, что мир реален,
и состоит из коридоров, спален...
Перезагрузка – и тебя в нём нет.

У времени остекленевший взгляд.
Как Заводная Птица Мураками,
оно сверлит холодными зрачками,
прищурясь через мутный циферблат.
В глубинах пересохшей немоты,
как в недрах позабытого колодца,
гортанным всхлипом эхо захлебнётся,
но не подаст ему никто воды.

Утратят мегапиксельность огни
в формате ночи, и, вдохнув прохладу,
вдруг осознаешь, как же мало надо,
и выдохнешь: "Спаси и сохрани..."

Закрыть ключом скрипичным тишину
имеются весомые мотивы.
Солирует с апломбом соул-дивы
собака на поблекшую луну.
Очнётся чутких клавиш звукоряд,
разбуженный одним прикосновеньем –
по чёрно-белым воспарив ступеням,
аккорды света небо покорят.

Замедлен механизма гулкий ход
пружиной износившегося мира...
Но вдруг в гипотетичности эфира
тебя услышит кто-то и поймёт?

Подходит время отвечать за всё
на острие сюжетного накала...

...И Бог тебя простит, вздохнув устало,
и, может быть, в который раз спасёт...


Мысль не нова. Попытка выразить её по-новому, на мой взгляд, не удалась. Не спасли ни «мегапиксельность огней в формате ночи», ни «гипотетичность эфира», ни Мураками, который нынче только из чайника не лезет.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 3. Чашка за чашкой


Чашка за чашкой.
– Пей чай.
– Пью чай.
Скоро рассвет, да не скоро день.
Мёдом ли, ядом твоё "скучай",
долькой лимона тонет в воде.
Ночью нет туши, и слёзы чисты.
Ногтем упорно давлю жучков.
Хруст режет ухо.
– Простишь?
– Простил.
Часто терять навсегда – легко.
Дым слишком горек, а пепел сер,
наши пути не ведут на юг.
Я опоздала – ты не успел,
Мы захлебнулись моим "люблю".
– Йод прямо в раны не лей.
– Не лью.
Лучше сожми, перекрой поток.
Жжёт где-то слева...
А там в раю
скоропостижно скончался бог.


Надуманно. Не вижу чувства, только перечень попыток его выражения. Внимание акцентируется не на «мы захлебнулись моим "люблю", а на туше, жучках, скоропостижно скончавшемся боге. Всё вышеназванное влечёт за собой снижение и уничтожение всяких эмоций. Кстати, бога-то за что?
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 4. Кто спорил


                Почему ж эти птицы на север летят,
                Если птицам положено только на юг?

                Владимир Семёнович Высоцкий


Тот, кто спорил с судьбой, выбиваясь из сил,
Подставляя лицо всем ветрам, как мишень,
И назло всем врагам по теченью не плыл,
Тот один в поле воин и воин в душе.

Выбирал преднамеренно север – не юг
По разметкам полярных медведей и сов,
И у сильных не брал он подачек из рук -
Не лизал, не скулил и не жаловал псов.

И на белом снегу он читал письмена
Со страниц непридуманных жизненных книг...
Непрерывная в мире грохочет война,
А для жизни отмерены малость и миг...


Подражательно. Вспомнила и у себя что-то подобное в «щенячьем периоде» - когда лишь начинаешь писать, такие вещи случаются непроизвольно. Романтизация образа, некоторый эпатаж. Своего чуть-чуть – понимание, что нужен некоторый вывод, попытка сильной концовки, но слов своих не хватило…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 5. Несуразное стихотворение


Эти сны  –  эфемерно-странные,
    Наших жизней изломаны линии.
Незагаданные желания,   
    Дни, омытые теплыми ливнями

Одиноко порою летнею
   Дикой кошке одной на улице,
Электричка ушла последняя,
   Да и небо сердито хмурится.   

Внеземная цивилизация
   Ей отправит посыл космический,
И с манерной кошачьей грацией
   Подойдет к ней Герой Лирический 

И, когда-нибудь, может в августе,
   Улетят они к звёздам радужным.
( С одиночеством глупым справиться
   Иногда так легко отважиться )

А в лукошках набитых груздями,
   За опавшей листвой осеннею
Затеряется это грустное,
   Несуразное стихотворение...


Вот уже который раз замечаю – появилась в стихотворении кошка, значит, появится небо и звёзды. Хорошее в стихотворении – попытка иронии. Но это решение – о создании иронического звучания в характеристике лирических героев -   возникло у автора, на мой взгляд,  не сразу. Начало не получилось, на ходу пришла мысль перекроить стихотворение, но работа осталась незавершённой – узелки торчат…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 6. Кипарис


Недвижны  лица,  словно  маски:
ни  дрожи  губ,  ни  голосов.
Жара  струится.  Длится  вязкий,
не  прекращающийся  сон…
Сквозь  вату  глухо:  «Стройся!  Живо!»  –
и  встали,  будто  на  парад…
На  вид  обычны,  не  двужильны,
войной  оплавлены  в  отряд.
…Уходят  молча,  без  оглядки,
вдыхая  пот  и  пыль  дорог. 
В  одном  –  налаженном  –  порядке
размахи  рук,  мельканье  ног.
«Так-так!  так-так!»,  –  сверкнёт  сапог  и
качнётся  строгое  лицо.
Ни  тени  страха,  ни  тревоги.
Шагают  сотни  близнецов
туда,  в  распадок  за  холмами,
где  днём  и  ночью  –  дым  и  гарь,
сверкает  небо  временами,
огнём  подсвечивая  хмарь…
В  закатном  свете  виден  ясно
цветущий  яблоневый  сад.
От  взрывов  отсвет  ярко-красный
среди  летящих  в  небо  хат.
…Когда  неверные  мельканья
порыв  удара  бросит  ввысь,
заметишь:  тот,  над  хатой  крайней
взрыв  так  похож  на  кипарис.


Не верю. И кипарис не спасает. На такие темы писать можно, когда есть, что сказать. Да и написано технически слабо – что за «неверные мельканья», которые «порыв удара бросит ввысь»? В четырёх строках три однокоренных слова:
…огнём  подсвечивая  хмарь…
В  закатном  свете  виден  ясно
цветущий  яблоневый  сад.
От  взрывов  отсвет  ярко-красный…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 7. Всё нервы


 Это всё нервы, конечно нервы,
 Тахикардия, внезапный криз.
 Ты так стремился во всём быть первым,
 Первым и стал – выходящим из
 Повседневного мегаоргазма,
 Где гонор в цене и прыть,
 Вагины ноют в бесплодных спазмах,
 Пытаясь любовь родить.
 
 А мир остался таким же точно,
 Каким его принимал Адам:
 в меру святыми и в и в меру порочным,
 И в чём-то принадлежащим нам.
 Что потерял ты? Совсем немного:
 Друзей, знакомых, привычный быт,
 Но стал на йоту поближе к Богу.
 Ты объяснишься и он простит.
 
 Растут деревья корнями в землю.
 На землю падают их плоды.
 Корнями в небо людские семьи
 И в небо камнем свалился ты.
 Исчез. О добром осталась память,
 Набор из генов, а может мысль.
 Как ленту фильма прокрутит замять
 Время, полученное взаймы.
 
 Злое с водой в океан унесётся,
 Камни сотрутся, оставив песок.
 Смейся паяц над разбитой… Смеётся.
 Может быть дьявол, а, может быть, Бог.


Очень много лишнего в стихотворении. В первой части – нагромождение из мегоргазма, вагины и т.д. – страшилка. Обычно людскую семью рисуют как генеалогическое древо, и к небу идут ветви-дети. Корни-предки уже в земле…
Путаница представлений и опять нагромождение – камни, гены, паяц, дьявол, Бог. Всё всмятку. Советую оставить от стихотворения вторую часть – она наиболее внятная, и в ней есть дыхание поэзии.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 8. За что сражалась королева


Разменяны годочки-пешки
на продвиженье в блиц-игре,
и летний день сменяет вешний.
Листвы безумство в октябре
сменяют лютого* морозы,
а с ними вьюги, и метель,
и безответные вопросы:
Куда стремилась ты досель?
За что сражалась, королева,
на многоклеточном плацу?
Ходила в черном, реже в белом –
тебе ведь красное к лицу!
Тебе к лицу уютный замок
с окошком на цветущий сад,
в котором сын живёт и мама...
Где оплетает виноград
лозой тенистую террасу
среди роскошных георгин...
Где под вечерние рассказы
в окно заглядывает Грин...
Где под уютное мурчанье,
под ароматный мятный чай
отрадно музыки звучанье,
и тает, тает, невзначай
комок печалей – растворится,
и отворится тихо дверь
в твою заветную столицу –
души поющей цитадель.


*лютый – укр. февраль


Все возможные банальные флакончики в одной упаковке. Тут тебе и замок, и королева, и пешки, и Грин, и чай, и душа. Вот только нет ни намёка на поэзию.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 9. аясума


у аясумы в душе' серебряный камешек.
кто сегодня придёт поиграться с ним?
у кого на свитере ни единого катышка,
к камешку прикоснись.

какой приятный холодок, и аясума светится,
но это вовсе не свет, а такое проклятие,
оно ощутимее от вечера к вечеру.
аясума снимает платье.

камешек меркнет, аясума простужена,
к твоей голове приставлены довольно грубо
два её неумолимых оружия:
тайнозоркость и близогубость.

и ты всё говоришь: "аясума, не трожь. аясума, держись.
аясума, что ты страдаешь как потерпевшая?",
затачиваешь свои внутренние ножи
о камешек помутневший.

только нечего вспарывать. в сердце блестит потолок,
сквозь него видно, что
никому не сбежать, никого не зарежут.
аясума, склонясь, поправляет ослабший чулок,
занимается с тобой надеждой.


И «тайнозоркость и близогубость» с аясумой впридачу меня не вдохновили.
Сразу вспомнилось:
"Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте -
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь".
Скучно. Понравилось лишь:
«но это вовсе не свет, а такое проклятие,
оно ощутимее от вечера к вечеру».
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 10. Вечер колдует…


Не было жизни. Абсурд – но итожить-то нечего.
Очередная кукушка подохла в часах.
Врёт саксофон про дожди и безвыходность вечера.
Врут телескопы про звёзды. В искомых мирах
не было зрелищ – игра в поддавки и в подвывихи,
совесть-коррозия – изголодавшийся спрут.
Бегство на вдохе и невозвращенье на выдохе.
Исчезновенье на доли дрожащих секунд.
Не было веры – лишь псевдо-алтарь и язычество.
Не было маски – холодный расчетливый грим.
Северный ветер, его ледяное величество –
грамотный скептик, обижен и неуловим.
Не было шансов остаться – как минимум, в памяти...
В чёрствой прагматике будней – "сегодня" и "здесь".
Вместо триумфа – неловкость скольженья по наледи.
Вместо метели – туманная белая взвесь.
До горизонта – аккорд... Перемена тональности –
непозволительный и безуспешный манёвр.
Незавершенная аранжировка реальности –
просто вступление к теме заснеженных гор.
 
Вечер неспешно колдует, торгует картинами,
шёлком позёмок ласкает блестящую гладь...
Хмурый февраль беспокойно вздыхает лавинами,
в странное завтра не хочет меня отпускать.
Не было жизни, а значит и не было имени.
На непогоду беспечно потраченных дней...
Добрый большой сенбернар, отвлекись, не найди меня.
Скоро зажгутся созвездья... И станет теплей.


Вот скольких поэтов губит стремление говорить красиво!  Есть 2 строчки в начале стихотворения. Третья – тяжёлая, а дальше – понеслась душа в рай… Поддавки-подвывихи, совесть-коррозия, она же спрут, псевдо-алтарь, грим и маска, «его ледяное величество» ветер, лавины, «добрый большой сенбернар» и т.д. Красивости, штампы погребли под собой человеческие чувства, мелькнёт что-то и потаится. А жаль…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 11. Звезда


Зелёной змеёй электричка вползает в май,
Затоптанный  пассажирами  спит вокзал,
Мужик, переполненный нежностью через край,
Кассирше о чём-то пытается рассказать.

Кассирше  плевать глубоко, почему он пьёт,
Уже рассветает и хочется  спать давно,
А он ей в окошко бубнит про своё житьё...
А раньше когда-то ходили вдвоём в кино.

Когда-то, уже и не вспомнить в каком году,
Они целовались под ивами у пруда,
И он подарил ей на память с небес звезду…
Вот только зачем же теперь ей его звезда?

Она вышла замуж, растила цветы, детей,
Солила в кадушке арбузы, пекла блины,
Он после Афгана, гоняя своих чертей,
По чёрному зАпил  в компании двух ханыг.
 
По пьяному делу распроданы ордена,
На грязном листочке ненужные адреса…
Как светлое что-то запомнилась та война -
Ведь  дальше пошла только чёрная полоса.

Толпой пассажиров встречает вокзал рассвет,
С прощальным гудком разбегаются поезда...
А в небе висит и не падает много лет
Двоим так и не пригодившаяся звезда.


Нового автор ничего не сказал. Слабо и в техническом отношении: страдают звукопись, ритмика, рифмы. А вот какую-то эмоцию передал всё же. Что-то разбередил.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 12. тема с вариациями


и диктатура медленно вползла,
и тяжело дыша, остановилась.
и огляделась, выпучив глаза,
по цвету мне напомнившие силос.

и отразилась в них я целиком
со всем своим нутром и содержимым,
а за грудиной бухающий ком
приветствовал пришествие режима,
 
заполнившего сразу всё окрест
и телом, и дыханием, и мощью
на лапах с перепонками и без,
которые перекрывали площадь.

с боков её отваливалась ржа,
сочившаяся сукровицей мутной,
а брюха преогромный дирижабль
накрыл дома и городскую утварь.

и по - коровьи медленно жуя,
подрагивая чешуёй на теле,
проговорила диктатура: я
пришла сюда, как вы того хотели.


Написано, в целом,  неплохо, хотя местами рифмы оставляют желать лучшего. Но не очень люблю такое …
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 13. На пристани – предосеннее


От рожденья ладно скроен,
август плавится жарою,
бродит кровь, как будто держит градус солод, но
к сожалению, сама я
ничего не понимаю:
отчего внутри меня промозгло-холодно?

Отчего? Никто не спросит.
Я готова встретить осень,
длинной одой или лучше кратким спичем, но
словно заяц у Мазая,
коченею, замерзая,
восприятие обидно обезличено.

Бело-глянцевые павы –
корабли заходят в гавань,
блики мячиками прыгают от палуб, но
с перевесом стылой грусти
в путешествие не пустят,
лишь гудком прощальный сплин зайдётся жалобно.


Попытка передать предосеннее настроение с треском провалилась. Попытка создать нечто оригинальное по форме -  тоже. Слабо во всех отношениях.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 14. Досада


Стереть!  Содрать!  Забыть вчерашний день!
Пустяк досадный режет диссонансом,
запачкав акварели  жирной кляксой,
лишь стоит рану памяти задеть.

По сердцу  колобродит жесткий ком.
Вороньей стаей вьются тени  мыслей.
А я пытаюсь беды перечислить:
Кто умер? … Катастрофа?  … Горе в чем?!

Всего лишь зацепил  недобрый взгляд,
вдогонку – шепот, подлая ухмылка.
И  чувствуешь предательство затылком…
А в мире – тишина и звездопад.

Но хочется отмыться! И беда –
чернее черной тучи!  Мрака!  Бездны!
Куда бы деться? … Впрочем, бесполезно…
… О камни бьет осеняя вода.

Покой глубин ко мне – со всей душой.
Волна скользит и ластится пантерой.
В ней – блики света с плеском доброй веры:
«Проходит всё!» … И это хорошо…


Стремление писать эмоционально осталось лишь стремлением. Восклицания, вопросы, многоточия, а в результате - пустота. Чувство, поверьте, можно передать и коротким повествовательным предложением…
И совет: не смешивать в одном флаконе «диссонанс» и «колобродить». Избегать красивостей и штампов – «рана памяти», «блики света», «добрая вера», волна, ластящаяся пантерой и т.д.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


№ 15. Когда я стану насмешлив


Когда я стану насмешлив и даже груб,
она прижмётся ко мне, в ремень вопьётся рука.
– Это наш клиент, – скажет, смеясь, мой друг.
А я не хочу этих мокрых горячих губ
с запахом пива и табака.
Но она будет настойчива и дерзка,
ткнётся губами в ухо, зашепчет: – люблю, люблю...
И будет стремительнее, чем река,
похожая на зверька,
верящая в семью.
Очевидное глупо было бы отрицать –
не любовь ею движет, слепой протест,
но я не хочу потерять лица,
и я не смогу заменить отца
дочери, которой нужен отец.


Это стихотворение вижу уже не в первый раз на конкурсах. Кочует автор со своим чумом, Бог ему в помощь.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~



1 - №12.
2 - № 11.
3 - № 15.
4 - № 5.
5 - № 7.
6 - № 10.
7 – № 9.
8 - № 4.
9 - № 2.
10 - № 3.
11 - № 13.
12 - № 14.
13 - № 1.
14 - № 6.
15 - № 8.