Общим планом

              О фильме Н.Михалкова "Утомленные солнцем"         

             Если оставить в стороне сентиментальные титры в  финале последнего фильма Никиты Михалкова и  сразу договориться, что мы не будем даже  касаться  проблемы  художественной формы, а просто вежливо согласимся с  режиссером,
что длинный общий план - это эстетический оптимум, то все
остальное -собственно события  и  их  оценка, а точнее,вневременной смысл изображенного предстанет как очень хорошо знакомое и не менее хорошо забытое старое.
             А чем, по сути дела,  отличается  пафос  "Утомленных солнцем" от, скажем,"Капитанской дочки" Пушкина? И тут и там - благородный мужик и подлец аристократ. И тут и  там -любовная коллизия, движущая развитие сюжета.И тут и  там - утверждение общечеловеческих ценностей в противовес навязываемым нам cоциально-нравственным ориентирам.  Одинаково эмблематичен образ власти в финале.
             Вспомним, что дата написания "Капитанской  дочки"  -
        1836 год. И дело не в столетии, отделяющем события фильма
        от пушкинского шедевра, а в том, что этот шедевр  -  пос-
        леднее крупное произведение Пушкина, более того -  созда-
        но в период смертельной усталости от  дамоклова меча власти,
        под которым последние годы жил  поэт  -  если можно назвать
        жизнью существование почти без воздуха свободы.
             Мы все безумно устали от  состояния  насильственного
        отторжения от самих себя, от этого "солнца"  власти,  не-
        щадно палящего, не оставляющего даже крохотной тени,в ко-
        торой можно было бы укрыться от всевидящего ока,  взираю-
        щего на нас свысока. Это совершенное уничтожение  частной
        жизни - между прочим, фильм  Никиты  Михалкова  также  не
        свободен от него,уже с  молоком  матери  впитанного,  уже
        ставшего кровным пренебрежения  к  личному,  частному.  И
        единственным существенным отличием  от  пушкинской  схемы
        является то, что если у Пушкина  история  разворачивается
        как непрерывный выбор в пределах  отдельной  человеческой
        судьбы : все мы видим глазами ОЧЕВИДЦА -Гринева,  то  Ми-
        халков с чисто отечественной авторитарностью и  совершен-
        но не в ладу с самим собой преподносит нам готовое  реше-
        ние, голую схему, у него отсутствует третье лицо,  совер-
        шающее нравственный выбор. Фигурально говоря, фильму  ос-
        тро не хватает крупного плана. Хотя  интуиция  подсказала
        режиссеру - р е б е н о к.  Наденька  Котова.  Кстати,  у
        Гайдара,  которого  открыто  цитирует  Н.Михалков,  почти
        всегда организующей повествование является  точка  зрения
        ребенка.
             Но этот невнятный шепот  не  был  расслышан  вполне.
        Жаль. Эта картина могла бы стать событием. А стала -  бе-
        нефисом режиссера.

             P.S. Зато родной  брат  Никиты  Сергеевича  в  своем
       "Ближнем круге", снятом всего тремя годами раньше,  дости-
       гает вершин выразительности и глубины в  исследовании,  по
       сути дела, той же самой темы: человек - и история. Его Ка-
       тенька в исполнении молодой  американки  -  вот  где  кош-
       мар-то. Девочка из еврейской семьи, дочь  репрессированных
       родителей, "врагов народа", как она сама  о  них  говорит,
       истерически рыдающая в обезумевшей толпе на похоронах Ста-
       лина, - вот она, социальная трагедия. И финальные  субтит-
       ры в фильме Андрона Кончаловского  почему-то  не  вызывают
       раздражения, хотя сформулированы они,  на  первый  взгляд,
       как-то надуманно-риторически. Странно. Неужели издалека  -
       из Америки и вправду виднее? И  страшно  немного:  неужели
       мы,  здесь,  не  в  состоянии  осмыслить  собственный  со-
       циально-исторический опыт, глядя правде в глаза и  не  те-
       ряя при этом того сострадания к человеку, которое  завеща-
       но нам всей нашей классикой? Или все  дело  в  том,  каким
       планом снят фильм - крупным или общим?