В чёрной мастерке, чуть небритый...
В чёрной мастерке, чуть небритый,
изъяснял мне свои изъяны…
Детплощадку заняли плиты.
Захватили площадку бурьяны,
крепкие, могучие как деревья,
они, умирая, цедили соки.
Он говорил: «Не распустишь перья
и не развесишь по плечам щёки».
Целлофаном летала проблема
у зарешёченных окон и выше…
И от сладкого дыма элема,
листья, чего-то, делались рыжи.
Устремляясь на Симферополь,
грохотали под домом фуры.
Он говорил: «Я – это голый тополь,
сбросивший листья сдуру».
Дышали на полную грудь афиши
и подъездные двери стонали,
и солнце тщетно хваталось за крышу,
мечтая давно о привале.
10.10.2011
Свидетельство о публикации №112101109002