Мулен руж. Путевые заметки

Знакомых звуков волшебство.
Неповторимость интонаций.
Всего три слога... Взорвалось
Каскадами ассоциаций.
И вот все то, о чем читал
Иль видел на киноэкране,
Все то, что мнилось мне в мечтах,
То стало явью. И заране
Я предвкушал. Лувр, Нотр Дам
И путешествие по Сене,
Версаль, Луара, "Мсье!", "Мадам!"
На закоулках Сен Жермена
В дешевых уличных бистро.
В одном из них с обличьем свахи
Мадам, прищурившись хитро,
Сказала: "Русские казаки
Врывались, не сходя с коня
В кафе и даже рестораны
Кричали :Быстро!", всех браня,
Забыв за деньгами в карманы
Залезть. И, взяв еду, они
Скакали прочь без "До свиданья!".
Но канув в реку, эти дни
Оставили одно названье.
Я знаю,- хвасталась мадам, -
Девчонок много из России.
Хотите, адресочек дам.
В "Лидо". Зовут - Анастасия."
В "Лидо"? Я там среди актрис
Не обнаружил русских что-то.
"Зачем искать внутри кулис.
Там и другая есть работа",
"Адье!" назойливой мадам.
(Вот сводня! А казалась свахой.)
Я устремился по стопам
Маэстро Жака Оффенбаха.
Буф Паризьен. Затем Монмартр.
По Пляс Пигаль до Мулен Ружа.
И вот Пляс Бланш, где месье Сартр
Нам заказал роскошный ужин.
Но вот до ужина ль теперь!
Зал просто наэлектризован.
И отвести не в силах глаз
От в красном той. От той в зеленом.
И что-то ищет каждый гость
На дне хрустального стакана.
Вдруг! Все как-будто взорвалось
От раскаленого канкана.
И три десятка орхидей
Из перьев, шелка, блесток, кружев
Сейчас энергией своей,
Казалось, этот Сад закружат.
И мнилось, что сама Фулер
Вот-вот ворвется на подмостки.
А именитый кавалер
Уже готовится к наброскам.
И в сумасшедшей пляске свет
Из мрака вырвал человека,
Похожего на силуэт
Волшебника Тулуз-Лотрека.
Здесь все дозволено одной
любви - единственной царице.
С натугой гасит разум мой
Желанье в этом раствориться...
Все это в прошлом. А сейчас
Опять мечты: коль жив я буду,
Когда-нибудь, хотя бы раз
Соприкоснуться с этим чудом.