Мой отрицательный герой

Небритый, худой и замученный…
По-моему, это не я.
Стою, точно кустик окученный,
А рядом остатки вранья

С осколков невнятного прошлого-
Десятки невинных людей
Сознанье моё огорошило
Громадой прозрачных идей.

И кажется, смерть черноокая
Целует без спроса взасос.
Натура её одинокая
Уже не подастся в разнос:

Не будет бродить по товарищам-
Устраивать бурный допрос,
Не станет бродить по пожарищам
Стирая молекулы слёз

С лица равнодушного, хмурого.
А мой отрицательный чел
Всё смотрит шедевры Сокурова,
Кроша свои зубы, как мел

От авторской зауми. Лапает
За ляжки тоскующих дев
И дождик солёный не капает.
Лучиной светила пригрев

Свою полоумную ненависть
Он тщетно взывает мороз,
Чтоб гаркнуть отчаянно: «Мне на вас
Не жалко простуженных роз!»

Читая Синявского с Битовым,
Традиция сохнет в мозгу…
И он повторяет: «Идите вы
Туда, куда я не могу!»

Подпольная урбанизация
Не вызовет впредь тошноту-
Привыкшая канализация
Проглотит кишок кислоту,

Которую сплюнул от праздности
Презренный и  бренный герой.
В словесной блудливой бессвязности
Мерещилась фраза: «Открой

Чердачную пыльную форточку-
Озона глотнуть невтерпёж!»
Она зачехляется в кофточку
Вкусив непредвзятую ложь-

То девушка с карими глазками
Без имени и без души-
Марала бисквитными красками
Его послевкусие лжи.

Пусть янки в преддверии кризиса
Глотают горстями фестал,
А он с тихим Тартаром сблизился,
Хоть сроков, увы, не мотал

На воле- жестокой и язвенной.
Вся жизнь- непредвзятая злость
В башке телевизора плазменной.
В сей миг ожидается гость,

Пришедший на кофе с печеньками.
Хозяин квартиры стоял,
Увешанный рваными феньками,
И в мыслях рисуя астрал

Читал наизусть Ходасевича,
А гость колотил  дермонтин.
Натура его, точно девичья,
Вбивала в молчание клин,

Швыряла пустые проклятья
В того, кто поставил «игнор».
Пардон, моя верная братия,
Ваш веский и верный укор

Не примет худой и замученный…
По-моему, это не я.
Запущенный, пьяный и ссученный         
В столице жулья и ворья.