Ветром надуло

Я шел и умирал от раздражения,
Притронувшись к чужому бытию
Напившихся до ризоположения
В моем неувядающем краю.

В моем неунывающем бессмертии
Все исказилось как от кислоты.
И правду потащил в своем конверте я,
Напуганный толпой до хрипоты.

Здесь воздух отравился в безысходности,
Вобрав в себя всю алчность и позор.
Мне так давно истек уже срок годности,
Что возраст прозвучит как приговор.

Мой омут обмелел и пересох на раз,
Засушенный ответственным постом,
Задушенный, избавленный от всех прикрас,
Сверкает, словно лысиною, дном.

Я здесь не застывал от умиления,
Потерянный глазея тут и там,
Склоняясь все скорей к умалишению,
Себя порвать пытаясь пополам.

Спасти, упрятать жалкие остаточки,
Подальше и поглубже от себя,
Чтоб не раздать как гостевые тапочки
Приспешникам, соратникам зверья.

Мне неуютно. Снова околесицу –
Единственный багаж с собой несу.
И если здесь сумею не повеситься,
То спрячусь навсегда в глухом лесу.