Пастернак говорил...

Пастернак говорил: хочу дойти до сути
В работе, в поисках пути, и в сердечной смуте.
Я не понимаю. Он верил в счастие смуты сердца?
А Я не Пастернак, Я не Борис, и мне не вериться.

Я верю в то, что мои печали навеки
Лишь тогда уснут,
Когда ты скажешь - прости, - и реки
Пойдут вспять. Я устал от сердечных смут.

Все начинается снова. Мы как будто в замкнутом круге.
Ни углов, ни параллельных линий - экспоненциальные дуги.
Но вспомни про наши чувства. Не повторяй ошибок.
Я стою под дождем. Мне холодно. Я до нитки вымок.

Не знаю, что ты там делаешь.
Но думаю, ты не забыла.
Я прошу, не горячись, не руби с ключицы,
Ведь все это уже было,
Ты прекрасно знаешь, как все случиться.

Так не превращайся же в самоубийцу,
Собственное счастье не губят сами.
Не будем же расставаться, давай мириться.
Пусть каждый друг другу станет теперь весами.

Ты говорила грубо. Я позволял себе много.
Мы обижали друг друга. Но не суди же строго.
Давай все начнем с пустого, так как будто бы мы в начале,
Мы еще были молоды, мы не знали слова *печали*.
Однако ошибок много, а свойственно ошибаться людям,
Давай же сотрем все из памяти, как будто не было все забудем,
Ведь мы же друг другу дороги, Я думаю, даже любим.

Так откажись же от танца,
Не терзай меня словно виселица
Повешенного первые три мгновения.
Не уходи, останься!
Я - сложный мир, из меня просто так не выселиться.

Ну чего тебе стоит, ну откажись от танца.
Я - не задача по геометрии:
Не принимай мои муки как будто данность.
Не уходи, останься.
И я останусь.

Не делай того, о чем пожалеешь горькими плачами,
Не меняй меня на пятиминутные пляски с песнями,
Которые ты забудешь.
Давай не будем уныло мрачными,
Повеселеем и будем честными.

Не создавай проблемы, их итак слишком много было же,
Собери лучшие наши эмоции, а остальное к черту куда-нибудь выложи.

Но нет покоя от зверства вальса,
Либо иди танцуй, радуйся пять минут, с вытянутой рукою левой,
И дай умереть тому, кому сказала - Живи любимый,-
Либо все-таки оставайся
С тем единственным, на устах у которого становишься королевой.

А меня по пятам преследуют муки адовы,
Ты и не знала бы о посредстве их,
Я понимаю ты хочешь себя порадовать,
Но ты вообще не думаешь о последствиях???

Во сколько нерв моих лит-ров
Обойдется тебе эта радость в пяти минутах?
Все что смогу я - всего лишь слезы салфеткой вытерев,
Выйти прочь и дойти до дома на ногах обессиленно изогнУых.

Так не говори же упрямо: "Хочу и буду".
Я бы лучше пЕрежил перелом, ОРЗ, простуду
Но не повторяй ошибок, моих и собственных,
Как две капли похожих
В семье неродственных.

Я уже боюсь тебя, вдруг там кувалда под кофту убрана,
Ты ведь умеешь так ударить,
Что потом ни встать, ни пошевелиться,
Будто бы на тебя опрокинули солнца груду,
Но не говори зазубрено,
Как по бумажке выучено: "Хочу и буду".

Я не знаю, как это все происходит,
Как тебе удаеться сказать и взглянуть так больно, но это подобно пыткам,
У тебя наверное есть специальная кукла Вуду,
Плюшевый "Я" по подобью выткан,
И ты свое чертовое - хочу и буду, -
каждой буквой из многих тысяч
девятью по очереди там в ватное тельце тычешь.

А я до сих пор не понял, чем заслужил такое...
Лучше убей, уничтожь, не мучай.
В тысячный раз твержу, сотрясая воздух, покоя
апологет летучий.

Не повторяй ошибок. Для меня это будет ударом
Смертельным и предклиническим.
Попроси, что хочешь - сердце, мозг: все отдам задаром,
И колени преклоню перед твоим величеством.

Но не повторяй ошибок. Моих, своих, и других каких-нибудь.
Это ведь как океан соленый,
Сесть на берег и разом выхлебнуть.

Подавишься, будешь прыгать
От застрявших в горле порт-Вульса яхт,
Но не сможешь ничего изменить
И упадешь в конвульсиях.

Не совершай ошибок. Думай прежде чем чтото делать,
Не торопись со словами, не доводи до предела,
Неужели так сложно смотреть вперед,
И заметить вовремя, что тебя уже черт берет?

Не живи бессмысленно, изучай явления,
Не забывай об опыте, тех кто был раньше, до твоего появления.
Просто решай, что важно, а что не волнует вовсе,
И проводи границы, расчерчивай эти оси,
А если я окажусь с другой от тебя  стороны,
Так и скажи, отойду от привычной грани я,
Только предупреди заранее.

Ну а если это не так, то не тешься же иллюзиями моей прозрачности,
Тут виноват я сам, и дело скорее в беспечности,
нежели в лживой частности
общего целого, словом - вечности,
плачущей об утрате мгновенья, радости,
о которой ты только помнишь.

Не заставляй жалеть об утраченном,
Люди - идиоты, когда речь идет о действительно значимом.
О том, что дорого и незаменимо,
О том, что не имеет аналогов, и эквивалента,
Так не проходи же мимо,
Не растрачивай на показательность невосполнимейшего момента.

Зачем терзаешь меня этими муками,
Незаслужил которых, обессилен которыми,
Ты любишь делать людей безрукими,
А потом скрываться от них за шторами.

Ты человек без стыда и совести,
Ты, наверное, в шоке от этой новости,
Ты сидишь смеешься от текста столбиком,
Да тебе что пятьсот, что тысяча,
Кажуться глупым ноликом.

Ты человек, как капельница над недавно реанемированым,
Которого просто положили отдохнуть перед кремированием,
Ты - то, что дает мне жизнь, пока я лежу беспомощно в чепчике белом,
Ты - то, что дает надежду еще хоть секунду остаться предсмертным телом,
Ты - то, что обычно зовется смыслом,
Ты - то, что дает назначенье числам,
Ты - то, что кажется раем,
Перед тем, как мы умираем,
То, во что впиваются мертвой хваткой
От безнадежности, избранного удела,
Ты уйдешь, и останется тишина,
С намоченной ваткой
В руке у недвижного тела.

Но
Ты не дружишь ни с чувством меры, ни с измерительными приборами,
Если говоришь "довольно" людям,
Которых всегда любила,
Дорожила всегда которыми.

Все это - чушь и клоунская подача действительности. Все это попросту не более чем ошибка.
Все это - сбой в программе которую ты называешь мозгом.

Я проснулся сегодня утром,
С памятью о помехе всем нашим узам,
молодым, мне по прежнему 18,
Но похожу до вечера с этим грузом, поседею и стану старым.

А я не заметил, как ты меня превратила в лоха.
На улице дождь. Я слушаю Бродского. Мне ужасно плохо.
Я поброжу немного. 5 мая, от этой даты.
Я не знаю когда вернусь, и вернусь ли вообще когда-то.

Я рассказал тебе повесть сердца.
Можешь плакать, а хочешь - плюнь.
Это всего лишь дверца,
Не более квадратного сантиметра,
В огромный мир не занятого ничем пространства,
Можешь войти в него и простыть от ветра,
А можешь снаружи остаться.


Я впредь вам решил не писать стихи.
Но не могу идти против штормных волн.
На улице дождь, мне холодно,
Я слушаю Бродского, голос грусти полн,
И бессилие, что в горле комок,
Я просидел здесь несколько вечностей, и тысячу раз промок.

(читать картаво)
6 мая 2012,
...