Мандельштам

Не скажешь, что властитель дум.
Таких совсем  немного в  мире:
Еврейский изощренный ум
В типично-русском простодыре.
Поэт и  в Киев  приезжал,
Чтоб подстрелить на  булку  хлеба.
Но в  культпросвете услыхал
Высокомерное «Нэ  трэба!»
Его спасали  Бог и Макс
От петли белых, от подвала
Чекистов.  Но смеялся  глаз,
Рука  дрожала, но писала.
Он жил на лезвие ножа,
И в  рифмах не искал покоя.
Он, перед Сталиным дрожа,
О Сталине писал  т а к о е…
Случалось также: льстивый  звук
Срывался до хвалебной оды:
Живописал -  сквозь ужас  мук -
Усатого «отца народов»…

О  нем чего не молвишь -  штамп.
Он выше  премий  и амбиций.
Поэт  российский  Мандельштам
Российских не сломал традиций.
Завистник,  лежа на  боку,
Шипел: в семье  не  без урода!
К перу поэта – как к  штыку
Власть отнеслась: он враг народа!
А дальше -  тройка и этап,
Мороз, убогий  быт в  Дальлаге.
Поэт  пал духом  и  ослаб:
Ни прав, ни пищи, ни бумаги…
И он швырял об стенку  хлеб,
Крича отчаянно:  «Отрава!»
И, потемнев, печальный  Феб
Смотрел на  злобную расправу…
                …..
Да, наш убийственный  завет
Веками остается в  силе:
Пропал юродивый  поэт
В глухой,  неведомой могиле…