МУХА

В одну из летних из ночей
Шла как-то Муха из гостей.
Лететь как видно не могла,
Поскольку пьяной в хлам была.

Шла, напевая громко лишь
Про шум растения  камыш,
Да скрип  деревьев от изгиба,
Не претендуя на спасибо.

И вот на пике звонкой ноты
Она споткнулась обо что-то,
Асфальт впечатав головой…
«Ну прямо хоть совсем не пой!,-
Сказала  Муха еле-еле,
«Уж раз четвертый на неделе
На этом месте же, в натуре,
Оказываюсь я в фигуре
До неприличия обидной
И прямо скажем не солидной.
Больней сегодня, чем обычно!»

И улеглася  спать привычно.

На утро ж посмотреть решила
Чего там с ног ее  свалило.
В ногах лежал пакет с деньгами.

«Спасибо, господи, что с нами
Находишься ты в трудный час,
Халявой искушая нас.
Есть тут над чем повеселиться!
Но, первым делом - похмелиться!»

Судьбы подарок взяв за так,
Направилась она в кабак,
Где  зарядившись спозаранку,
Решила замутить гулянку,
Созвав для этой светлой цели
Всех, кто придти туда сумели.

Короче, скоро в том трактире
Мест не осталось и в сортире.
Народ ведь завсегда на шару
В любой компании даст жару. 

В разгар всеобщего отрыва
В кабак вошел Паук лениво.
Усевшись с краю барной стойки,
Он за хозяйкою попойки
Стал с интересом наблюдать.
Прям Шерлок Холмс – ни дать, ни взять!

На что смотреть у Мухи было,
Фигурой и лицом смазлива,
К тому ж деньгой сорит как хочет,
Всех угощает и хохочет.

Гарсоны, белизной сверкая,
Носились, воздух рассекая.
Их Муха  вусмерть загоняла,
По поводу и без кричала:

«Дадут нам наконец поесть?
Нашли ж мы место где присесть!
Все офисанты – оболдуи!
Быстрей поляну сервируем!»

И те уже в десятый раз
Бегом дублируют заказ,
Как рыбы  об асфальт немые,
Сорвать надеясь чаевые.

Паук же, заказав пивко,
Бармену шепчет на ушко:
Мол, что пернатая за птица,
И что за повод веселиться?

А сам в барменовский блокнот
Кладет зелененький банкнот.
Бармен поступок оценил
И с Пауком заговорил:


«Она из бывших, из дворянок.
Теперь – любительница пьянок.
Нашла  по слухам клад надысь,
Но  нынче   все пропьет, кажись.»

Под смех гостей и шумный  фон
Достал Паук свой телефон:
«Алё, Комар, я в ресторане,
Гуляют здесь большие  «мани»,
Но сможешь ли их взять – не знаю,
Уж слишком быстро они тают!»

На миг задумался Комар,
Представив неплохой навар.
Затем, как правильный пацан,
Стал Пауку тереть свой план:

«Как хошь разгул останови!
Кто не поймет того вали.
В заложницы возьми  ту Муху.
Как следует ударь ей в ухо
И дай по почкам пару раз,
Да не своди  своих всех глаз,
Гляди, чтоб Муха не исчезла
До моего туда  приезда.
А  план мой прост и гениален,
И главное – вполне реален:
Её спасителем ворвусь я,
С тобой жестоко разберуся,
Проткнув тебя как будто шпагой,
Всех удивив своей отвагой.
Потом я Муху «полюблю»,
Женюсь, ограблю и  убью .»

Паук, поняв слова про шпагу,
Как крест, могилу и ограду,
Решился все же уточнить
И Комара про то спросить:

«Твой план не понял я немножко,
Ты  точно шпагой понарошку
Сподобишься меня проткнуть?»

«Ну хочешь, я  могу пальнуть
Куда-то в ногу,  или в глаз.
Тебе их много бог припас.
Отваги правда в этом  нет»,-
Из трубки донеслось в ответ,
«Всё, действуй, я решу на месте,
Как лучше подойти к «невесте».

Паук не долго размышляя
И в воздух из ствола стреляя,
К себе вниманья попросил
И объявленье огласил:

«Всем полной грудью не дышать
И  полным ротом не жевать.
Тех, кто посмеет возражать
Я буду больно убивать!»

Гостей он на пол уложил
И паутину распустил,
В нее легко отправив Муху,
Попутно дав ей оплеуху.

Та вся в соплях и с миной  кислой
Слезливо молит террориста
Жизнь молодую не губить,
На волю с миром отпустить.

Паук, довольный своим актом,
Ругает грязно  Муху матом.
Затем  хлебнувши из стакана,
Бармена шарит по карманам.
Изъяв оттуда свой дензнак,
Вернул его к себе в пиджак.

А Муха в паутине бьется,
Никак бедняга не уймется,
Взывая к совести мужчин,
Лицом давящих ковролин.

Героев что-то  не нашлось…


«Истерику  пороть ты брось!,-
Сказал расслабившись Паук,
«Мне тебя нянчить не досуг.
Ведь нас, маньяков, вой не вой,
Не прошибёшь одной слезой».

«Сейчас мы это и проверим»,-
Вдруг громко донеслось от двери.
И в зал влетел лихой Комар,
Готовясь нанести удар,
Махая саблей наголо.

Членистоногого смело.
Не дожидаясь с боссом встречи,
Решив, что помирать не вечер,
Он вышел  через пищеблок.

«Меня услышал всё же бог!»,-
Сказала Муха просветлев
И снова как бы захмелев,
«Мне избавителя  послал!»

«Я просто мимо пролетал,
А увидав тут беспредел,
Тебя спасти я захотел.
Добру служить всегда я рад,
Взамен не требуя наград.
Твоей пленен я красотой.
И раб теперь на веки твой!»

На самом деле кровопийца
Насильником был и убийцей.
И говоря, что он де – раб,
Сгубил богатых много баб.
Слова признания в любви
В могилу всех их завели.
И жертва вот очередная
Стоит от счастья вся сияя.

Комар, оковы разрубив,
Ей руку с сердцем предложив,
Обнять пытается «невесту»,
Хихикающую  не к месту.

А похихикать повод был:
Ведь про гостей Комар забыл.
А те тихонько с пола встали,
Свои стволы подоставали,
Пустив спектакль в иное русло.
И стало Комару вдруг грустно.

От шума дернутых затворов
«Герой» обделался с позором:
«Пришла тебе хана, мужик,
А с нею финиш и кирдык!»

Не видел он одномоментно
Такую прорву спецагентов.

А Муха, всех опережая,
Кульбит какой-то вытворяя,
Больнющий нанесла удар
В то место, где стоял Комар.

Воткнувшись в стенку, словно кол,
Затем осыпавшись на пол,
Носатый, побледнев с лица,
Просек, что пойман на живца.

Он, прослезившись,  крикнул вдруг:
«Какая ж сволочь ты, Паук!!!»
А тот  уж город покидал,
И  сильно между тем икал.

А Муха, проведя арест,
Нарисовала жирный крест
На похожденьях негодяя.
И место драмы покидая,
Сказав бармену:  «Не скучай!»,
Дала несчастному  на чай.
Нетвердой поступью потом
Во мгле исчезла за углом,
Ругая жизнь в чужом обличьи
У спецагента под прикрытьем.

Май 2004 г.