Луссон

Страх

Полуночный лес раскрывался ей во всей своей первозданной ледниковой красе, красоте горных снежинок, танцующих неземной вальс, приглашающих ветряных кавалеров и кружащихся до самозабвения и забытия реальности. Она шла...шла, шла...И тропа насмехалась над ней, виляя лисиным хвостом, уводя в бескрайние утопические дали! Но она просто шла...не замечая подвоха, не замечая намёков природы, не замечая божественного танца снежинок, не обращая внимание на ржавые слёзы Луны и позывы участливого ветра...повернуть назад.
Кого забыла она сзади? Кто остался там? Она уже не помнила, она никогда этого не знала...Он представлялся ей Гласом, но этот Глас был ей непонятен. Он трогал её, касался таинственных струн её умирающей души, вливал словно жгучий яд в полость её разлагающегося сердца! Но она не понимала его, и чем больше он вторгался в её плоть, душу, чем больше он обволакивал её угасающих дух, тем быстрее она бежала прочь, против силы ветра, против слёз Луны, против веления своей сущности.
Поначалу он следовал за ней. Называя её Невестой, шептал ей песни на непонятных, заоблачных языках, кружил ей в сумасшедшем вихре под сводами утренней зари, дарил ей горно- хрустальные цветы с ароматом нептунианских таинств и зимних морозно-скрипучих веселящих солнцестояний. Но она была глуха, очи её срослись в непроницаемом коконе. Красива, свята и глуха. И дабы задушить волнение, она сбежала.
Бежала долго и мучительно,спотыкаясь, теряясь, сбиваясь с пути, пока не добежала до опушки леса. Там её уже ждал Иной. Иной не терял времени- он ждал её так же вечно, как и Глас, но в отличии от последнего, Иной знал, как угодить ей. Ритм сбился, рифма потекла чернильным пятном преисподней, слова застучали гранёной чеканкой и хвалебной самоуверенностью. В них Она не чувствовала волнения, но покой, усыпляющий дурман укутал всё её тело и душу в проволочный венец мира сего. И проволока казалась ей золотом, и венец- божественно амброзией, и Иной- ангелом.
И молвил Иной: "Всю жизнь ты была рабом добрых повелений, невнятного шепота и апелляций к звукам ада. Я дарую тебе абсолютную свободу. Я дарую тебе цвет земли и радость бытия. Просто иди в лес. Иди, ибо ты знаешь, что назад дороги нет, иди и не оглядывайся, иначе умрёшь. Иди и помни, что на то воля твоя, но не моя. Ты выбрала свой путь и потому нашла меня- я лишь глас внутри тебя, я лишь проводник твой на пути к царствию и трону Господа". Слова звучали, как пушечные выстрелы, кононада стальной убедительности, оглушающий и подавляющий рокот. Но она так хотела подчиниться и она стала рабом...свободы.
И вот она в пути. Прошла вечность. И путь этот превратился в торжество вечного возвращения.
И вечная мерзлота не сменилась жизнью, и вечный снег небытия покрыл собой пограничные столбы неба.
Она забыла о Гласе, как и об Ином. И повсюду гонясь за свободой, находила лишь иссушенную кору прогнивших деревьев, разлагающиеся трупы животных-мутантов и оглушительный красных смех солнца. смех сквозь всхлипы, смех её личной истерики, её личного забвения, её небытия.
Вечное возвращение стало путём зомби. Глас оказался голосом вопиющего в пустыне...пустыне под названием "Рай и Любовь".