Кубанский излом

Мы живем на Кубани-
В благодатнейшем крае
Правды мало о ней
Мы в истории знаем:
Как она казаками
Заселялась год к году
И как им покорялась
Кубани природа.

Как нелегкую службу
Тянули цареву,
А за это им – клин,
Хозяйство, корову,
Да, чтоб конь был лихой
И востра была шашка,
Каравай не сухой,
Да горилки рюмашка.

Но вот грянули годы
И пошел брат на брата-
Кровь полилась рекой
По Кубани богатой
И народная власть
По той крови шла бродом,
Объявив казаков
Врагами народа.

Полетели с плечей
Удалые чуприны
И под свистом плетей
Зарыдали дитыны.
Никого не щадя,
Метлою железной.
Подмели казаков,
Как хлам бесполезный.

Запылали в станицах
Турлучные хаты –
Смерть снимала покос
Щедрый, знатный, богатый.
С белокаменных храмов
Купола полетели –
Краснопузые хамы
В атеизме зверели.

Прямо под образами
Дух святой оскверняли
И утешивши похоть
Там в казачек стреляли,
А детей малолетних –
В колодцы и в речки,
Как паршивых щенков,
Ни детей человечьх!

А потом гладомор,
В начале тридцатых.
Снова смерть прогулялась
По Кубани богатой.
Поредели опять
Хутора и станицы,
После пепла гражданской,
Не успев возродиться.

Краснодар –
Благодатного края столица,
Как же можно тобой,
Дорогой не гордиться.
Там в названиях улиц
Отразилась эпоха
И судить это вам-
Хорошо то иль плохо.

Вот, к примеру идем,
Мы по улице Ленина –
Шло неверным путем
Ни одно поколение.
Он декретом своим
Казаков упразднил –
На бумаге с печатью
Геноцид объявил.

С малых лет нам внушали-
Человека нет краше,
Путь нам к свету открыл,
Осудив день вчерашний
Он одною рукою
Детям сласти давал,
А другою, черкнувши
Миллион убивал.

Атарбекова улица.
Кто же такой?
Говорят, будто был он
Народный герой.
Что ж, давайте в архивах
Двадцатых годов,
Мы отыщем ответ –
Кто ж был он таков.

Самолично товарищ
Расстрелял казаков
Больше трех тысяч душ-
Так вот он каков!
Да, геройство его
В камне зданий застыло.
Атарбекова улица –
Очень уныло…

Тенью манит кленовой,
Серебром тополей
Ни Монмартр в Париже,
Ни в Нью-Йорке Бродвей.
Имя улице дал
Ян Полуян –
Большевистский вандал,
Что извечно был пьян.

А по-пьяни чудил-
Девок пачками портил,
А потом снова пил
Иль еще какой фортель.
И любил пострелять
Из нагана по людям-
Казачек он –того-
От него не убудет…

Стыдно, больно , обидно
Пред историей всей
Пока улицы носят
Имена палачей.
О каком возрождении
Можно мечтать,
Оскверненную память
Убиенных марать.

Отчего ж у нас Гитлера
Нету проспекта,
Улиц Гиммлера, Бормана,
Геббельса нету?
Ведь какая нам разница,
Кто нас убивает?
Наших мучает женщин,
И детей истязает!?

Может кто то и скажет,
Мол накладно, затратно.
И народ уж привык –
Ну, назвали и ладно!
Что убили людей-
Ну, ни нас же ведь лично,
Да и где взять рублей,
Чтоб сменить нам таблички?




Мы потомки всех тех,
Чья тяжелая доля
Отпечаталась в памяти,
Как подкова на поле,
Кто не дожил до более
Светлых времен,
От кого не осталось
На фасадах имен

Пока аура тех,
Пребывает меж нами,
Кто сердца миллионов,
Растоптал сапогами,
Не видать нам у совести
Нашей прощения-
Наложили проклятие
Они нам в поколения.

Нужно гением быть
В пядей семь твердолобым,
Что бы искоренить
Казаков – хлеборобов,
Что Россию кормили
С нивы щедрой, богатой.
Оросив ее потом
И кровью когда то.

Над казачьей станицей
Вьется сизый дымок.
Ранним утром на поле
Отец и сынок:
- Нужно сынку Россию
Нам хлибом кормыть.
И за то вирно, хлопче,
Порышылы нас вбыть…