Ночь на Лысой горе

                «Эпиграф. Музыкальный киоск»
                (Выход Из Под Контроля)               
                http://www.stihi.ru/2012/09/23/3772
                Модест наш Мусоргский, вот:
http://www.youtube.com/watch?v=iCEDfZgDPS8&feature=related
                Никола   23.09.2012 22:54

***
Ночь выходит на прогулку,
мрачно мантию накинув,
собирает свиту гулко
из заблудших душ, лавину...

Шлейфом тянется к порогу
под луною раскалённой,-
во служение - не Богу,
Тёмной Силе неуёмной!

Первомай, как грешник вечный,-
словно, жертвоприношенье,
на горе лежит во желчи,
истекающей в круженьи.

На вершине восседает
самый-самый из великих,
Сатана, глава седая,
серокаменные лики.

Надевает Ночь перчатки
чёрно-чёрные - панбархат,
как тут праздник не начать, как
люди ль, птицы,- стали каркать,

полудикие созданья
подхватили визг и вопли,
то ли хохот, то ль страданья,-
в небо падали, не глохли.

Ветры крики разносили,
звёздам взгляды затмевая,
чтобы не было стыдливо
за земные вакханальи.

Перед Дьяволом держали
все ответ в деяньях сущих,
про растраченное жало,
и про яд, что в дело пущен.

И Луна вдруг отвернулась,
может, спряталась за тучи,
чтоб убийственную дурость
не смотреть, не слышать лучше.

Изощрялись Ведьмы в планах,
затаив проклятья в душах,
даже камни как-то плавно
уворачивались тут же.

Недовольство выражает
Сатана, встаёт с престола,
плетью сразу награждает
чьё-то тело, босо, голо.

От ударов кто-то стонет,
грязной кровью истекает...
Час торопится, ладонью
церемонию толкает:

зажигаются повсюду
огоньки - на пир грядущий,
словно молнии беснуют,
заползая змейкой в гущи.

То - под факелами, зелье
разливается зловонно
(в продолжение веселья)
в черепа коней (у трона).


Пьются дОсыта напитки
из копыт коровьих, мясом
лошадиным (не болит им)
набивают чрево, плясом...

О! Кто видел это, Боже?!
(Мы, с Модестом, в щель забились).
Обнажалось белокожье
и в соитие просилось.

Толчия, стыда не зная,
стыковалась кто как хочет,
(Я то думала, Даная
только головы морочит).

Какофония серьёзна,
(где здесь капелька рассудка?)
Речи дар теряю. Поздно
уходить отсюда. Жутко!

И волынка нервы точит,
затянув дыханье звуков,
(не дождусь я утра, Отче!),
вой и шлёпанье не духов...

Заблудилось эхо в визге,
нет рассветного сопрано
в голосящих трубах низко
и средь скрипок многогранных.

Засыпаю, засыпаю...
Ничего уже не слышу,
даже как гармонь по краю
пробежалась громко-тише.

Лишь в глубоком сновиденьи,
Ночь от буйности зевала,
выкарабкивалась (с пеньем
петухов) из-под завала.