Девятолунное

Девятый день девятой луны –
осенний праздник любви и
«девяток». Законченный цикл.
9+9=18. 1+8=9.
По восточной легенде, на луне
живет белый заяц, который
толчет в ступе снадобье бессмертия.

*
Девятый день, девятая луна – тесьма небес стеклярусов полна. Осенний праздник двойственной девятки. Туманно-белый заяц-звездочет на лунном грунте снадобье толчет – нехитрые восточные колядки. О чем? – О том, конечно, о любви: приворожить того, кто визави, или того, кто  в cумрачном полете. Звезда небес, мадам Альдебаран, развейте в ночь крушиновый туман! А вы что, белый Заяц, продаете? – Бессмертие? – Ой, ну не ври, косой! Сюда на праздник светлой полосой слетелись звезд осенние стрекозы. Прикид восточный – хороша луна! Но ей мешают, вижу из окна, неярких звезд торчащие занозы. Ну что поделать, если фейсконтроль, а здесь восток, и надобен пароль.

Вселенная стара, как сивый мерин, но отойдешь куда-нибудь на шаг – и вот уже неясно, что и как. Расстройство, и в мошне одни потери.
Мой комп завис, экран мой тоже глючит, не сплю ночей, и днем душа канючит…
Зато луна… и гарусный туман, и облачную бахрому на стан, привлечь меня стараясь, нацепила. Хвалю ее: как славно это, мило! Гляжу, не отрываясь от высот: то зад она покажет, то живот… Плывет и пляшет танец одалиски, подрагивают кругленькие сиски: восток – отнюдь не наша хохлома! Так и охота крикнуть ей: эхма, не церемонился бы  с лунною особой, когда б не статус – небеса – особый. Признаю, что не обнимал допречь таких медово-ониксовых плеч.

Пока мозги мне пудрила пурга (завлечь ли, не завлечь, а на фига?) – небесная салатница сверкала – салат из звезд, такого не бывало! Стыл медный блеск начищенной трубы. Луна дремала голой одалиской, и звездная сверкала зубочистка из сонной оттопыренной губы. И белый заяц спал с чугунной ступкой, и снег ложился рядом, белый, хрупкий, и думал я в девятую луну, в девятый день, стоящий на кону: о чем просить? – о счастье, о бессмертье? Мелькнула мысль в летящей круговерти: пока горит Полярная Звезда, да будут возвратимыми потери, да не отравят Моцартов Сальери, и мы – да не исчезнем навсегда!