Арена

Поднялся из-за гор солнца диск негасимый
Свет кварталы залил улиц древнего Рима
Будет праздник сегодня, императорской волей,
Праздник крови, песка, праздник смерти и боли.

Дал нам Рим на века ученых, патрициев,
Много чем он доныне может гордиться.
Но Арена, пожалуй, будет лучшим созданием-
Будет вечно стоять это круглое здание.

Глашатаи стучат по брусчатке копытами
Зазывая взглянуть, как будут убитыми
Те, к кому нынче боги не так благосклонны,
Как от криков предсмертных содрогнутся колонны.

Принимаются ставки - нынче добр император
И сестерции льются в жуткий тотализатор,
В иступленьи толпа жаждет хлеба и зрелищ,
В предвкушеньи гудит кровавой капели.

Барабаны гремят, надрываются трубы,
Возвещая начало торжества силы грубой,
Под неистовый рев, в окруженьи сената,
На трибуну восходит полубог – император.

Он с застывшей улыбкой властно руку простер,
Опустившись на трон под тенистый шатер,
В наступившей тиши подал знак – начинать,
И под гром барабанов, трубы взвыли опять.

Распахнулись в стене из решетки ворота,
Обступила проход в шеренгу пехота
И взошли на песок не бойцы-терминаторы,
А с невольничьих рынков, рабы – гладиаторы.

Те, кто силу имеет и умеет сражаться,
Кто капризом судьбы продан в гнусное рабство
Горожанам теперь предстают на потеху,
Свои жизни отдать для веселья и смеха.

И на бронзе клинков, что на солнце сверкают,
Отражается смерть, в своем жутком оскале –
Здесь смешались культура великой империи
И кровавое варварство самых низших критериев.

На арене спектакль. На арене баталия.
Кровь питает собой землю древней Италии.
Люди падают ниц, в кровавый песок,
Ветер легкий и нежный ласкает висок.

И лежит гладиатор – толи сон, толи явь –
Он по теплой реке отправляется вплавь.
Нет цепей, нет оков. Терпкий запах знакомый.
И последняя мысль: - Вот теперь-то я дома…

Стоит среди Рима под небом музей
С названием странным «Театр Колизей».
Здесь жестокие драмы игрались когда то
И каждый актер был раб – гладиатор…