Последнее заседание - Фарс

/ Зал заседаний. Все атрибуты президентской власти. Длинный t– образный стол, микрофоны, питьевая вода. Десять мужчин, сидящих в креслах по периметру стола с обращёнными лицами на одного из присутствующих среди них. /

***

Президент страны

Я собрал вас здесь, что бы сказать,
страны уж нет,
резервный фонд давно весь без резервов,
Центральный банк пустой.
Прошу вас высказаться по вопросам.
Начинайте.


Министр экономики

–  Я, как первый… –
присутствующие все,
с Премьер– министром во главе,
переглянулись, но успокоились,
увидев жест хозяина стола и всей страны,
пошевелились тихо, каждый сам себе.


Президент страны

–  Продолжайте –
зевнув чуть в сторону, сказал «Мой Президент».
В узком кругу правителей страны
он так распорядился называться.


Министр экономики

– Спасибо. Я, как первый вице-премьер
и, как ответственный за экономику в стране ...
есть предложение добавить несколько,
а может быть и больше
нулей к бюджетным цифрам осторожно.

Накинем их, и всё в порядке станет,
выведем обширный документ
томов на тридцать, –
сам подумал, не маловато ли –
кто его прочтёт– то,
а нам солидность от статей и сумм
и цифры заодно
в семейный оборот запустим.

Это же, как деньги! Даже лучше!
Им нет износа, вечные, как золото почти,
но разве, не закапаешь и не спрячешь их,
универсальный демократичный инструмент
обмена, накопления и счастья –

и закатил свои глаза под потолок,
мечтательно и сладострастно
от произнесённых слов.
«Мой Президент» туда же посмотрел
и с удивлением заметил
на позолоченном светильнике
большого чёрного, что даже было видно его снизу,
паука.

«К счастью» –
подумал Президент,
но было лень о насекомом и приметах думать,
и он распорядился продолжать
по списку и порядку кабинета.


Министр труда и пенсионного образования

– Я, позвольте, еще не разобрался
с нововведением преподавать,
причём ещё умами министерства,
систему пенсионного добра.

Злыдни, всё конечно. Но и их же нужно дать
со сложностями, да еще с такими,
что получивший пенсию несчастный,
был бы рад, от прохождения всего,
и на полученную справку
о начислении, чуть ли не молился б,
во славу Президента и страны,
не забывающую стариков.

Ещё я о труде хочу добавить,
в виде `пары слов` –   
Страна всегда есть, пока в ней есть рабочий люд.
Я предлагаю,
увеличить производственный всем стаж
и нормы и даже возраст для вхожденья в труд,
расширив базу с 16-ти да и с 15-ти возможно,
пусть на заводы все идут.
Ведь все стоит и прибыль не течет.


Премьер– министр

«Это хорошо», –  подумал без усилий в это раз,
Премьер– министр –
Хорошая команда подсобралась.
Хоть дурачьё по лицам, но рвением горят .

Мне повезло и жизнью и с людьми,
как и с Президентом тоже,
не давит и не гоняет почём зря,
одни бумаги от него
носят, носят, носят
на подпись, уважает он меня
за бескорыстность, простоту и честность».


Президент страны

– Пожалуйста. Кто еще имеет
какие мысли по вопросу,
можете свободней
и даже с чувствами свои программы смело излагать.

Министр мыслей и культуры

–  Вот мыслей нет как раз, вернее, их хватит нам плодить.
Все они сейчас, лишь трата времени.
У нас готовых документов много,
и мысли все в них собраны, печатями пробиты
и ждут своего старта для работы.

Я думаю нужно запустить
проект с названьем «Страна, мой дом и я».
Это вдохновит все души, полагаю,
народ воспрянет сердцем к родине своей
и всё снесёт не нужное на свалку.


Президент страны

–  Страны то нет, неужто не понятно.
Нам нужно обсудить вопрос,
как выбраться из этой каши,
что вы тут заварили,
вернее, понавыполняли,
слушая неправильно меня.


Министр мыслей и культуры

– Так я, Мой президент 
(министр вытянулся лыжей на последнем слоге),
я предлагаю хотя бы раз всех обмануть:

Путь нет страны, но по всем каналам пустим
какие-нибудь ролики о новом духе
и подходе к жизни
в условиях проблемных для страны,
а там, гляди, народ опять поверит нам
и станет предложения вносить.
А мы узнаем,
кто чем дышит и кому ещё
мы паспорт иностранный не продали –
и хмыкнул как то неудачно,
но ему
простили нарушенье протокола
и хмыканье, в разрез негласного устава –
держать эмоции в себе.


Президент страны

–  Ты молодец! Умён, конечно, врать,
что даже я поверил,
но, министр торговли знает
суть главного вопроса, путь он нам доложит,
а мы решим, что можем предпринять.


Министр торговли, транспорта и связи

– Да спасибо вам.
Уважаемый Мой президент,
коллеги и партнёры.
Докладываю.
Вчера пришла бумага
от уважаемой международной фирмы.
В ней говорится, в стиле наглом,
по правилам союза ВТО,
и по условиям торгового обмена,
мы ничего не можем:
ни запустить, ни вырастить,
ни даже съесть того,
что нам поставили уже
по существующим контрактам.

Всё принадлежит
компаниям– миссионерам,
они нам помогали, вы же в курсе,
законы соблюдать и понимать их глубже.

В общем, это всё не важно, главное одно:
Мы ничего не можем.
Возможно даже, не можем и хотеть
и нужно отказаться от всего.

Я заказал уже из– за рубежа
консалтинговую фирму
и нам дадут все заключения
по присланному документу.

Они большие виртуозы и спецы,
помогут нам как не однажды помогали.
Вы знаете же, бывало и бесплатно
готовы были поработать –
какие– то все странные они,
но сразу чувствуется Гарвард,
лоск и техничность
у них всегда в почёте.


Президент страны

–  А наши что?


Министр торговли, транспорта и связи

– Ну, нашим покажи…
Да их и нет уж, кто у нас тут наши?
Все заняты,
сидят на иностранных грантах
и я, подозреваю,
что множество проблем,
да что уж говорить,
почти уж всё,
что мы сейчас тут пожинаем,
всё из– за них.

Они собаки, знают
все наши беды и в тяжесть их,
за гранты пишут
проекты, справки и законы
по которым
я, в своё время,
сам замучился ходить
и если прямо говорить о них:
козлы, они и есть козлы.
Я никому уже не верю.

Президент страны

– Не обижайтесь,
с наукой нужно быть поаккуратней,
к народу же лучше ближе быть,
гляди, он нас и пожалеет,
и как с никчемных, не станет угнетать,
и в нашем же болоте нас топить.
Давайте о другом –
и Президент кивнул министру наступления.


Министр наступления и обороны

– Спасибо. Я буду краток.
Нужна война, вот карта обороны.
Война со всеми сразу во всём мире,
что бы была она
вся превентивная, как чудо,
как невеста перед женихом,
которая и целовать– то не давалась
вдруг всё показывает и говорит:
Клянись мне в дружбе и любви.

Вот так и мы,
как только всё своё наличное покажем,
мы сможем всех заставить
и уважать нас и нами дорожить.

Враги увидят наши все возможности
в возмездии и в мщении    
за причинённые убытки для казны,
и все сдадутся нам милость,
и будем мы дружить,
и будем с побежденными мы вежливы и милы.

И повод есть:
Нам плохо, а им там хорошо.
Не может быть, чтоб в сфере нашего желания
в проекте евразийском всех собрать
под руку твёрдую и власть
кому-то жилось лучше, чем другим.

И это повод, Мой Президент,
всем поводам как мать!
Зависть
лежит в основе подвига любого,
по нашим новым, последним разработкам
лучших умов военной кабинетной мысли.
…
Так, если принимаете моё,
я распоряжусь –

министр,
почти готов был сделать шаг назад,
от президентского стола,
что повернуться и из кабинета выйти.


Президент страны

– Да вы поэт, а не хранитель бомбы.
Кому сдадутся? Армия с народом!
Уже неделю я, как в кабинетах и на пультах
совсем не наблюдаю
людей при форме и при долге.

Все смылись негодяи,
вернее,
оставили нас специально наедине с толпой.

Министра МВД здесь нет.
Вы не находите, что он уже с врагами,
то есть с народом нашим,
переметнулся быстро и по-деловому,
что даже, как мне доложили,
тапочки забрал из кабинета.


Министр наступления и обороны

– Тогда не знаю,
но я как человек военный,
слова на ветер не бросаю.
Если нужна война, она вам будет.
Красивая! –
Мечтательно произнёс министр.


Президент страны

– Да ладно вам, не заикайтесь о войне.
Нам тихо нужно дело провернуть
и объявить страну и весь народ банкротом,
и разделить со спонсорами достижений наших
доли – им всё и нам чуть– чуть.

Под наблюдением международного союза,
возможно даже и ООН.
Нам важнее, присутствие их сил.
Ребята думаю, не смогут отказать,
от своего– то отказаться трудно,

да и война у них намного грамотней ведётся –
кого им надо, того и уберут,
а твоей лопатой орбитальной
спалить полшара из зависти простой,
ну извини,
хоть думай головой не много,
где жить ты собираешься потом.

Давайте, вот Министр Трубы доложит нам –
и тут же Президент съязвил:
«Где деньги Зин?»,
на что в ответ Министр Трубы
даже не смутился.


Министр Трубы и дел затрубных

– Я, спасибо, не здоров,
и нечего сказать мне.
Пусть там я и министр, но вот труба и недра,
они же все народом
оккупированы злостно и цинично,
что даже на мои звонки не отвечают
а если трубку вдруг кто и поднимет,
мне говорят: «Таких не знаем».


Президент страны

– Понятно –
президенту стало скучно
вести и слушать кабинет министров –

Пора закачивать, я понимаю так,
беседа была очень плодотворной
и ваши предложения учтём
при разработке государственного тела,
то есть, дела.


Министр спорта (и.о. Министра МВД)

– Разрешите.
Господин Мой президент –
Министр спорта обмяк весь грузным телом,
но страх холодный
толкнул его и он продолжил –

Позвольте заявление вручить –
и чуть укрывшись испариной по лбу,
он протянул бумагу –

Я хочу в отставку. Мне был звонок. Сказали
домой не приходи.
Кто звонил, узнать не удалось
и абонент представиться забыл,
но он помог мне догадаться,
что такую должность как министр МВД
мне не простят,
хоть и командовать собственно и не чем.

Уж очень жарко в этом кресле,
тем более, я совсем один и рядом никого,
а спрос всегда с силовиков особый,
я читал об этом
в истории переворотов,

хотя у нас переворотом и не пахнет,
для нашего момента
история примеров не даёт.

Тут вся страна, как одурела.
Народ стал институты власти
все игнорировать, как бы и нет их тут.
И воду отключили и все стоят и ждут,
пока мы выйдем к людям пообщаться.
А что им говорить?

Они молчат, вопросов никаких,
Одни улыбки и не поймёшь же их
чего хотят, и главное,
народу только пребывает,
уже как море,
куда не глянь из министерского окна
везде стоит одна и та же масса,

и тихо всё вокруг,
без гвалта и призывов,
но веет жутью от этой тишины,
всему, не только мне, конец,
конец всему устрою власти.


Президент страны

– Грустно всё конечно,
ну и хорошо,
отдайте в канцелярию бумагу –

но тут же вспомнил,
что канцелярия неделю как пуста,
и руку сам к министру протянул
и взял прошение
из рук смущенного волненьем человека –

А где же остальные?
Где министр сельского добра,
где иностранных дел, здравоохранения?
Где лентяи ходят?


Министр спорта (и.о. Министра МВД)

– В туалете курят –
ответил Министр спорта сходу,
как ожидал такой вопрос
и относил его к себе.


Президент страны

– Курят? –
нахмурил брови,
но тут же, как неуместность, их расправил.



Министр спорта (и.о. Министра МВД)

– Да курят и смеются.


Президент страны

– Смеются? –
нахмурил брови и выдержал их для острастки,
чуть дольше, чем обычно.


Министр спорта (и.о. Министра МВД)

– Да, и смеются, что им плакать?
Они же подставные.
Я смог подслушать их как– то разговор,
они буддисты, так что…, (пауза)
по– моему, всегда им хорошо.

Последний призыв был в министры
из института отношений, не помню уж каких,
но слово «Отношения» на бланке точно было.
Ещё они и вас, как мы, не называют
«Мой президент»
или там «Наш президент»,
Буддисты, одним словом,
православные буддисты.


Президент страны

– Понятно, но и мы
не сразу опытными стали,
возможно, за ухмылками балбесов,
полезные есть к вопросу замечанья.

Вы повнимательней относитесь к молодёжи.
Нам им страну передавать
и мы должны их знать получше,
чем может и себя.


Министр спорта (и.о. Министра МВД)


– Так они все сразу умолкают, если кто-то левый,
тьфу, простите, лишний,
на их взгляд, проходит рядом.


Президент страны

– Тогда подслушивайте.
Молодость, она полезной может быть.
Что только в зеленой голове не обнаружишь?
У этих новеньких,
если они всё время при улыбках,
уж точно голова светла,
и главное
выходят на работу
из дальних кабинетов каждый день,
видно,
они должны быть в курсе
текущих всех событий в нашем доме,
а может быть и мирового беспорядка –

Президент кивнул
Министру слежки и контроля,
тот понял всё категорично:
нужно всех оформить
и вывести на протокол.

Министр слежки незаметно
кнопку в пиджаке нажал: –
«Писать, так всех писать, такая служба» –
пролетела мысль у человека с кнопкой под бельём,
сидящим, совсем невозмутимо
в невзрачном, по сравнению с другими,
пиджаке.

– Давайте расходится, спать пора –
сказал и после этих слов
Президент проснулся,
сел на кровать
и, собираясь с мыслями, подумал:
«Принесёт же чёрт такую чепуху».


***
Но мысли ото сна не отпускали
и шли и шли картинками, словами
и мелкими деталями собрания.

Первый,
стоящий над народом в высоте,
для многих из простых людей,
недостижимой даже.

Подумал:
Тринадцать человек со мной.
Странно, где– то это было.
Мы как апостолы, но другого плана.
Мы никогда не ссоримся открыто,
мы друзья.

Когда мы вместе и страна живая,
что может представлять народ
без лидеров и управляющих над ними,
или агентов внешнего влияния.

Народ как грязь,
будет лежать, томиться
и ожидать свой плуг.

Нас нет и нет страны,
одно лишь стадо, брось их,
не выживут,
перегрызутся, перебьют друг друга,
и поэтому не станут нас
ни убирать, ни трогать,

Другие, такие же, как мы
войдут во власть, и мы не пропадём,
и будет всё как было и как надо.

Вся власть похожа на природные часы,
всегда вернётся в положение свое:
над умными стоят лишь дураки,
над дураками властелин суровый,
все вокруг –
минуты и секунды из людей,
дающих власти жизнь
и ход природному началу:
одни под небо,
другие
на дрова и щепу,
а то и на костёр.

Из века в век одно и тоже
поэтому мы будем, как и были
служить себе, как и до нас служили,
без родины, без чести и без флага».


Конец