Случай в общежитии

К знаньям тяга есть у человека,
И тогда идет в науку он,
А во львовском общежитьи политеха
Был давно бандеровский притон.

Там наукой даже и не пахло,
А царило пьянство и разврат,
И стоял на входе фикус чахлый,
Втягивая перегар и смрад.

В коридорах дЕвицы резвились
В нижнем соблазнительном белье
И обоймы пива проносились
Мимо бабки, спящей на столе.

Где-то на востоке, на Донбассе
С ночной смены движется народ,
А на западе студент в три смены квасит,
Отдохнуть печенке не дает.

В час ночной, когда б как раз учиться,
Видно в день стипендии большой,
Порешили вновь они напиться,
Без стыда совсем уж за душой.

Зазвучал мотив под пьяный гогот
На австрийско-польском языке,
Как гуцул однажды ехал в город -
Песня о гуцульском ямщике.

Ехал он ни шатко и не бойко
Средь замерзших сумрачных полей,
Потому так медленно, что в тройку
Впряг он трех ленивых москалей.

Не стегал, как нужно, он хлыстом их,
Хоть зима стояла на носу -
Жалко было, думал как о конях,
И замерз в холодном том лесу...

Как закончили с надрывом эту песню,
Стали в карты сразу же играть,
А один бандера - слишком честный -
Начал бабки бешенно сливать.

Проиграл стипендию он сходу,
Денежки за целый год вперед.
Уж такая у бандер природа,
Что поделать - карта не идет.

И сказал он им: "Возьмите, волки,
Что хотите - нечем мне платить!"
Засмеялись бывшие там телки:
"Президента сможешь нам убить?.."

Закричал студент: "За что вы, братцы?!"
А они: "Садись, играй  игру!"
И не смог он с силами собраться -
Президента проиграл в буру.

В это время в СБУ отделе
Шло прослушиванье пленок из общаг.
Вдруг сотрудники от ужаса присели,
Услыхав об этих всех вещах.

Долг картежный - это же серьезно!
Честь бандер по сути на кону.
Как теперь предотвратить угрозу,
Президента выручить, страну?

Той же ночью возле Межигорья
Вдвое увеличен был забор.
Но ведь это мало! Горе-горе...
Раз убийца страшен и хитер.

И пресс-конференцию по плану
Президента надо отменять...
Взвоют журналисты: "Не гуманно!
Это как мол снова понимать?!"

Ладно, не отменим, пусть приходят,
Но сидели в штатском опера
По рядам и даже на проходе:
Если что - тревога и "Ура!".

Вдруг поднялся журналист безвестный
И бестактный задает вопрос.
Это он!! А ну пройдем, болезный.
Выдал ты себя, молокосос!

В прессе очень скупо сообщили,
Что страна сегодня спасена.
Несколько чекистов получили
Самой высшей пробы ордена...