Мысли. Читай. Давись

(ошибок море, зато все о чем думалось)

задушив задушевность до малости,
хочется исписаться вдрызги.
словно руками белости-талости,
вливать себя пастой на глади листки.

но я привыкать к себе новой обязана:
молчащей, спокойной,( О, Дьявол, пустой!)
белесым тугим безразличием связанной,
не любящей, хладной. Да просто не той.

смотреть как сменяются скучные месяцы,
ни шагу в объятья, ни взгляда в глаза.
все так же апрель, и планета все вертится.
все тот же асфальт, грязь толпы, голоса.

как хочется жить, лежа в пыли лавандовой!
чтоб вместо неровной побелки лишь синь..
затягивать глубже, не думать о завтрашнем.
однако, реальней мне: спички, бензин..

иметь что-то близкое, нервно дрожащее,
пускай и за тысячи-тысячи миль.
подставить лицо, и воды, чтоб горячая.
по венам лишь водка и прошлого гниль.

я каждую новую светлость багряную
крещу блеклым:"снова. пора бы вставать."
где жаркая, страстная, молодо-пряная?
-на дальних фронтах, к берегам, взглядом в небо, видать.

кривые стихи скользким слогом напишутся.
(а хочется смысла! В себя и строку.)
неровные стены, ни темных, ни личностей.
лишь ворох привычек, традиций, табу.

и бьющее прямо под-дых безразличие,
наполнив до краю, мне давит на грудь.
о, дайте мне волю, сменила б обличье,
текла бы густым водопадом как ртуть.

вливалась бы в души, заставив задуматься,
мечтала б, горела, любила насквозь..
пустое. десятый час. темные улицы.
и дым вдоль по скулам, с туманом мешаясь вскользь.

а вы, недосудьи, привившие правила,
подумалось мне, а катитесь к чертям!
ошибочным мнением, дряхлым познанием,
мир не ложиться к ногам.

а мне бы театр, толпу, вдохновение,
дарить себя цело, чтоб роль посильней!
за место умения, в обыкновении,
вносить пары чисел под знаки корней.

а мне бы под небом туманным, до странности,
читать монологи, писать маслом холст,
смотреть сквозь прицелы забыв о гуманности,
иль гнать в горизонт под гитар рев и рокот верст..

но ныне, вне всех "срочно", забыв о прочности,
понимать до глубин метронома, что бьет в виске:
"черствей нет, обыденного одиночества,
когда не один ты, но все же ни с кем."

и страшно подумать, что жизнь мне одолжена,
не чтоб умереть с кипой строк проливающих свет,
а чтоб быть закопанной в землю сырую и невозможную,
без имени, памяти и без особых примет.

D.S.M
07.04.12