Настала ли наша осень?

Я помню всё обрывками и кадрами.
Плёнками, играми, нардами...
Были дворы и небо выше сосен, кто теперь нас спросит: "Настала ли наша осень?"
Меня обрывают на важных фразах и отбирают нужных людей.
Крепят замки на шеи и сразу
Твердят, что нет дела до моих идей.
Меня не впускают в чужие души, как будто могу я их разорвать.
В клочья разрезать мысли и фразы и навсегда запретить им летать.
А я, а что я?
Я давно позабыла, что это значит. Что значит летать...
Мне бы хотя бы дописать строчку и сдать свои мысли в Союз Печать.
Мне бы хотя бы пройтись по дороге, воздуха в лёгкие больше набрать.
Снова содрать туфлями в кровь ноги и быстро, так быстро от ветра бежать.
Снова вдыхать аромат прибоя и пальцами робко песчинки считать.
Затыкать уши от моторного воя и залезать по ночам под кровать.
Никто не поймёт моих странных действий, никто и не хочет их понимать.
Все боятся сплетен, последствий, а мне уже нечего просто терять.
И мне всё равно, что подумают мамы, в колясках качающие малышей.
И что там придумают милые дамы, в помаде и с ножками от ушей.
И что мне скажет случайный прохожий и родственник близкий с доброй душой.
Хозяйка мотеля со скривленной рожей и мой любимый, мой дорогой.
Я раньше бы слушала каждое слово,
Взахлёб...
И ловила бы всё на лету.
Но на часах уже полвторого,
Я просто, я просто уже не могу...