Житие

              Георгию Красильникову

             1

-- Я дуба мог бы дать в апреле или мае,
Но, видно, мне назначен срок иной,
И вот живу и только чуть хромаю,
Не помню кем отрезанной ногой.
Но помню жар под синеватой кожей,
Как вспыхнул огнь желанья и любви:
-- Тебе я подарю такую, милый, Крошку,
Что, Боже мой, храни тебя, храни!

              2

-- Я засыпаю, пересчитывая гроши,
Латая мыслью дыры здесь и там,
А тело вскладень, словно я зародыш,
И кладезь мира льнет к моим стопам.
Но пробуждаюсь вновь на потных нарах,
И день расписан пыткой до минут,
И вождь не спит, чтобы меня затарить
С утра на подвиг, измочалив кнут.
Промывка мозга клизмой из тарелки –
Рефреном: хата, харч и коммунизм,
А в огороде подрастают репки,
И будет, значит, хоть какая жизнь.
И светел карцер сумрачной землянки,
Хоть поле жизни метр на полтора,
Тюремный двор миную я с оглядкой
Вращать Завода алчны жернова.
Ведь под землей грудная там Мария
Сосет водицу, соскою пьяна,
Дай Бог, чтобы Георгий, сын мой сирый
Успел сестренку перепеленать.