К вопросу о цене свободы

Был крайне замусорен древний вагон
Трухою проблем и сомнений.
Я ехал куда-то, в себя погружен,
Изгой, стихотворец и гений.

И как у Дали в лабиринтах картин,
Причудливо-витиевато,
Какой-то кретин мне динамо крутил,
И все это было чревато.

Признаться, я зла никому не хотел, –
В тот день я был просто без денег.
Я в тряском трамвае сквозь город летел,
Поэт, лицедей и бездельник.

Не помню начала, не знаю конца,
Душа пребывала в нирване.
Я шлепнуть, как муху, мечтал наглеца,
Но не было кольта в кармане.

Какой-то билет у меня он спросил,
Как некий суровый начальник,
Но я под наивного лоха косил,
Расстрига, поэт и охальник.

И все было зыбко, как в призрачном сне,
Душа заблудилась во мраке,
Но что-то подспудно вскипало во мне
В предчувствии повода к драке.

Сказать откровенно, подобных мудил
Я в жизни ни разу не видел,
А он, как нарочно, нудил и нудил,
И тем меня очень обидел.

Во всякой игре наступает финал,
И, славы не чуждый скандальной,
В сердцах я ответил ему: «Ну, достал!»,
С улыбкой вполне маргинальной.

Припомнив из классика несколько фраз, –
Давай, мол, спи друг одинокий, –
Слегка приложил я ему промеж глаз,
В нокаут отправив глубокий.

Какого безумства, в конце-то концов,
Не сделаешь ради идеи,
Тем более, что на двоих наглецов
Глазели вовсю ротозеи.

И словно на сочинском пляже зимой,
Пустынно и зябко мне стало.
В печальном раздумье я ехал домой:
«Чего же ему не хватало?»

Я понял: он был из зануд и чинуш,
Адепт и ревнитель закона.
Почем ему знать о парении душ
Над скучною прозой вагона.

И взмыв на небесный серебряный мост,
Проблемы и дрязги развеяв,
Я тихо поплыл средь мерцающих звезд,
Оставив внизу ротозеев,

Чей был до предела заполнен вагон
Обрывками дел и вопросов.
Я плыл над землей, в синеву погружен,
Поэт, анархист и философ.

«А как же с моралью?» –  вы вправе спросить.
Мораль здесь постигнуть несложно:
Ценою билета свободу купить
Свободной душе – невозможно!