Чапаев и Гончие Псы

                В. Пелевину

В этой убогой деревне
                только Гончие Псы шастают по безлюдной улице.
Встретить здесь человека труднее,
                чем слепому добраться без компаса до Полярной звезды.
Тем не менее,
              в поисках панацеи недавно я заглянул к соседу –
                алкоголику, поэту и умнице,
Чтобы совместно выяснить,
                в чем смысл лунного света
                и предназначение текущей воды.

Уже третий час,
                основательно сидя за грубым дощатым столом,
                мы вели беседу и квасили,
Закусывая морошкой, омарами в белом соусе
                и салатом а-ля оливье,
И временами,
                пытаясь сообразить, куда меня занесло,
                не к Васе ли,
Я решительно не понимал,
                кто же это напротив меня,
                при сабле, в папахе и в нижнем белье.

Когда свобода была дарована четырнадцатой бутылке,
                ночь дрейфовала где-то в районе экватора,
А мы, в свою очередь,
                дрейфовали в районе созвездия Гончих Псов,
При этом я открывал в себе
                незаурядный талант прирожденного оратора,
А мой визави в усах и идеях
                был просто копия – Василий Блаженный в паутине лесов.

Мы вышли из дома, когда на небе
                вступила в свои права молодая Аврора.
Гончие Псы, уткнувшись мордами в лапы,
                грезили о счастливом детстве и сытной еде.
И продолжая плести кружева
                из нити нашего разговора,
Мы обратили взоры туда,
                где лимонная долька Луны
                была адекватна текущей воде.

Элегантно возвышаясь поодаль
                среднерусской Пизанской башней,
Периодически отклоняясь от вертикали
                и устойчивого равновесия ища,
Мой приятель объяснял мне,
                что сегодняшняя вода
                не идет ни в какое сравнение с водой вчерашней,
А из вчерашнего лунного света
                при всем желании не выкроить сегодняшнего плаща.

Речь его прихотливо текла, то забегая вперед,
                то останавливаясь, то возвращаясь к истокам,
При этом взгляд его становился
                безумнее и светлее ущербной Луны.
И вдруг обнаружив себя
                одиноко стоящим меж Западом и Востоком,
Я не смог уловить мгновенья,
                когда не стало ни этой убогой деревни,
                ни этой убогой страны.

И я устремился вдаль,
                легкий, сияющий и несбыточный,
                подобно стеклянному дирижаблю,
И созвездие Гончих Псов,
                захлебываясь от счастья,
                мчалось за мной по пятам,
А впереди,
              в чем-то белом из роз,
                мой приятель Чапаев на белом коне
                вздымал обнаженную саблю,
И перед нами все ширился
                новый прекрасный мир
                под названием Пустота.