Страшная сказка на ночь

на картину друга




Под темным замком трансильванским,
На камне, человек в плаще
Сидел. Cвечением цыганским
Его расшевелить вотще
Луна рвалась – он не ответил.

Стояла пышная весна.

Цветущий куст, чуть влажный ветер;
Плющом увитая стена
Казалась бархатом зеленым.

Какая сказочная ночь!

Однако не был он влюбленным,
Что алчет княжескую дочь.

Он много помнил. Всё почти что,
Не видя разницы большой
Между душой того мальчишки -
И старой, мертвенной душой,

Что теплилась – но в сильном теле;
Здесь – на ступенях, в холодке.

Он вспоминал о давнем деле
На неизвестном языке.

… Когда в весенней круговерти -
Такой же (пять веков – как миг) -
Подкрался некто – и бессмертье
Вдруг предложил. Колдун, старик…

И от такого предложенья -
Он вспыхнул – порох, взрыв, пожар!
И – задрожал от восхищенья.
И воспринял бесценный дар.

И, дерзкий этим тайным чудом,
Своим отличьем от людей,
Он думал: наслаждаться буду,
От всех страстей, всех тайн, идей –

Отведаю. Узнаю звезды,
И от запретного – напьюсь.
И никогда не будет поздно!
И над природой поднимусь.

… Года неслись. Сменялись люди.
И вот – не помнил он тот миг –
Но понял: нового не будет.

О, кто же был ты – тот старик?..

Под тем же небом воспаленным
Одни и те же шли дела;
И наважденьем тусклым, сонным
Все та же пьеса шла и шла.

И тайна – потерялась где-то.
В игрушке детской – тайна где?
Был - лишь театр марионеток;
И - отраженье на воде;

И - отраженье в амальгаме;
И - комната кривых зеркал;
Картина в запыленной раме;
И – дилижанс, вокзал, причал…

Нет в мире тайны, нет в нем смысла!
Колдун играет сам с собой
Ворует он чужие мысли,
Чужою он живет душой!..

… А лунный свет – пьянил, прекрасен,
Сребрился купол под крестом;
Но человек сидел, бесстрастен,
И уж не думал ни о чем.