Полонез Огинского

Двенадцать раз в ночи гремели пушки,
Двенадцать залпов –
                вражеский салют.
Разгромленные армии Костюшко
На площадях оружие сдают.
Отчаянье врывается, слепя,
Пожар погас,
                - ему не вспыхнуть больше.
Притихла, усмиренная, в цепях,
Запроданная шляхтичами Польша.
Чужие часовые у стены.
В пустых домах – холодные камины…
Шли в эмигранты польские сыны,
Ненужные бросая карабины.
У всех застав разъезды и посты,
Далёко где-то выстрелы стучали.
Прощай, отчизна!
                Родина, прости!
Всё врозь теперь – удачи и печали.
Тоскою задохнувшийся мотив,
Ночной погони бешеная скачка!
Плыл полонез,
                тревогу пробудив
Печальной песней плачущей полячки.
Звучал напрасным мужеством сражений,
И свистом пуль,
                и клацаньем подков,
Слепой надеждой,
                болью поражений,
Смятеньем отступающих полков.
Солдатской клятвой в верности отчизне,
Суровой неизвестностью пути…
Такое пишут лишь однажды в жизни,
Чтоб никогда из жизни не уйти.