Что там, за чертою, - живым не известно!

Период июньских покосов настал,
И солнышко нивы лучами ласкало.
Я слушал кузнечиков и наблюдал,
Как божья коровка с ладони взлетала.

Жучок-паучок распустил свою нить,
На ней трепетал прошлогодний листочек.
- Послушай, браток, может, есть закурить? -
Из ближней траншеи спросил пулемётчик.

И только я с ним поделиться хотел
Нигде не прописанным братством пехоты,
Как в этот же миг начался артобстрел,
С землёй методично равняя окопы.

И чем тут ответить, сам чёрт не поймёт,
Как видно и сам он струхнул не на шутку.
Но тут же в ответ застучал пулемёт,
Со мной не успев закурить самокрутку.

От частых разрывов стонал ближний лес,
Он раны свои сотню лет не залижет.
Как ангелы смерти, срываясь с небес,
Снаряды ложились всё ближе и ближе!

В ушах нарастал нескончаемый гул,
И целую вечность секунды тянулись...
Мгновенье, – я крестик нательный рванул…
Мгновенье, – и губы распятья коснулись.

Ещё огрызаясь, как раненый зверь,
Стучал пулемёт где-то рядом со мною.
Снаряд за снарядом ложился плотней,
И следущий был уже нашей судьбою!

Я чувствовал кожей снаряда полёт,
И вот уже ужас застыл в моих жилах...
Но рядом со мной не смолкал пулемёт,
А значит – не время! А значит – мы живы!

Но тут же взметнулась на дыбы земля,
Что там, за чертою, – живым не известно.
И вдруг навсегда пулемёт замолчал,
И я в тишину провалился, как в бездну.

Куда-то тащил лепесток муравей,
И солнце вокруг всё живое согрело.
А божья коровка с ладони моей
К своим божьим деткам на небо взлетела.

© Федоров Олег Васильевич, г. С-Петербург.