Валентина

Мне три тысячи лет. Ни единой морщины
На моей млечно-белой светящейся коже.
Мой древний возлюбленный не шевелится,
Я никогда не выпущу его из объятий.

Вот мне пятьсот, и я отравляю
Сердца и руки лиловым и ярко-пурпурным,
Танцую на россыпи кофетти и алмазов,
Юбкой задеваю и опрокидываю праздничный стол.

Мне тысяча двести. Лодка движется мирно.
От моих пальцев по воде сто изогнутых линий,
Ем рассвет, как персик у горизонта,
Течение вынесет меня к нему.

Двадцать два мне: снова нас разлучили...
Окован безумием паж Вельзевула,
Завтра он встретит отчаянья маску
На моём голубом лице в зарослях камыша.

Серая дымка вновь обернула глаза!
Мне ровно сто. В зарослях папоротника
Блеснули мои золотые цепочки. Прекрасный Ганеша
Лукаво смотрит и манит четырьмя руками.

Мне семнадцать. Босыми ногами
Ступаю по раскалённым камням Амстердама,
Горю, словно факел, разрываюсь на две части:
Каким-то чудом лишь одна из них погибает.

Я - новорождённая, я - рождённая мертвой.
Сердце - скорлупка, изогнутый камень;
Бросишь его, затеряешь в аквамаринах,
Раскрошишь, закопаешь - всем будет лучше.