Мои поэты. Контрабандист

В нашу юность Эдуард Багрицкий пришел вовсе не из учебника литературы. Хотя в школьную программу - многие сейчас вспомнят и вздрогнут! - входила его поэма «Смерть пионерки» про девочку Валю, которая, умирая от скарлатины, отбрасывает принесенный мамой крестильный крестик.
Багрицкий для нас появился в первой повести фантастов Стругацких - «Страна багровых туч» о первых покорителях Венеры, светлых и уже живущих в коммунизме людях. Там один из космонавтов - Юрковский читает «Контрабандистов»:
«По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос...»
С лихим запевом: «Ай, Черное море - вор на воре!..»
Стих завораживал и завораживает до сих пор. Между прочим, многие пытались сделать из него песню. Первым - Леонид Утесов. А самый известный вариант написал Виктор Берковский.
Забавно, но он и по жизни вошел в литературу контрабандой: начинал печататься еще до революции под псевдонимом «Нина Воскресенская».  Но все же у него были вовсе не «женские» стихи, хотя и безумно романтичные. Среди поэтов, попавших в мартен Гражданской войны (нам, пожалуй хорошо известен только Михаил Светлов, автор легендарной «Гренады» и чуть менее - Семен Кирсанов), Багрицкий был самым неистовым по энергетике. У него всегда в строках ветер, буря, глухой рокот копыт и натиск атаки.
Вот из «ТВС»:
«А век поджидает на мостовой,
Сосредоточен, как часовой.
Иди - и не бойся с ним рядом встать.
Твое одиночество веку под стать.
Оглянешься - а вокруг враги;
Руки протянешь - и нет друзей;
Но если он скажет: "Солги",- солги.
Но если он скажет: "Убей",- убей.»
В Красную армию он пошел сам, в 1918 году. Как Бабель (автор «Первой конной», стоившей ему при Сталине жизни), Багрицкий работал в политотделе особого партизанского отряда имени ВЦИК. А куда их,  интеллигентов, еще девать? Светлов вон немного побыл в ЧК. Не знаю, как Багрицкий стрелял, но агитстихи писал отлично, почему и попал после войны в ЮгРОСТА (Южное бюро Украинского отделения Российского телеграфного агентства). В хорошую компанию: с Юрием Олешей, Валентином Катаевым...
У него была одна беда в жизни - астма. Болезнь, которая даже оптимистов быстро приучает к мысли о том, что бессмертия не бывает. И когла ты часами не можешь просто вздохнуть, в минуты затишья болезни нужно успеть хотя бы подумать о жизни. Практически инвалид, он всю эту энергию дум переплавляет в стихи. Кто не напевал его «Птицелова», положенного на музыку Никитиными? Или тех же «Контрабандистов»?
Но что его точно отличает от литературных собратьев того времени - Маяковского, Бабеля, Артема Веселого, Светлова, - он понял первым, что его поколение, победившее в Гражданской в новой Советской Росии не нужно. Это такое свойство таланта - писать честно, даже если живешь при создании новых «красных мифов». Вот- вот из стихотворения без названия:
«От черного хлеба и верной жены
Мы бледною немочью заражены...
Копытом и камнем испытаны годы,
Бессмертной полынью пропитаны воды,-
И горечь полыни на наших губах...
Нам нож - не по кисти,
Перо - не по нраву,
Кирка - не по чести
И слава - не в славу...
Мы  - ржавые листья
На ржавых дубах»
И пророчествует, что листья эти потопчут «трубачи молодые».
Он предугадал: как убрали ради новой истории подтасовок талантливых и честных, но не  прогибавшихся перед новыми вождями полководцев Гражданской - Миронова, настоящего создателя Первой конной, Щорса, Котовского, Фрунзе, так «ушли» и самых честных поэтов и писателей его поколения - Бабеля, Маяковского, Веселого... И дальше - по списку...
Багрицкий успел умереть в 1934 году. Стихи его публиковались редко, разве что «Смерть пионерки». Почти контрабандой... Похоронен на Новодевичьем. На могиле его - колонна, похожая на патрон от нагана, того самого, который в «Контрабандистах» сжимает пограничник, гонящийся за греческой фелюгой и мечтающий о том, «Чтоб звездами сыпалась кровь человечья, чтоб выстрелом рваться Вселенной навстречу.. И петь, задыхаясь, на страшном просторе: "Ай, Черное море, хорошее море..!»