Про панду

Большая мягкая панда
придёт к тебе поздно ночью,
Разорвёт все стихи в клочья -
они не выносят неправды.
Черно-белые азиаты-медведи
уже съели некого поэта Федю.
А он им был благодарен.
(У него от любви травмы.
Как панда людьми затравлен.)

Но это отступление, лирика.
У панды была богатая мимика.
я сказала: "Стихи — единственное,
чем я себя, кроме чая наполнила".
Панда смотрела сочувственно, искренне.
Она мне моего друга детства напомнила.
На кровать присела, обняла за плечи.
"Будешь бамбук? Нет? Не куришь?
А, по-моему, от этого легче.
У меня под глазами какие круги, ишь!
Мы чернеем от питерской этой погоды.
Да и у тебя депрессники по году...
Мы не знаем, в какие писать инстанции.
Но что это за грязные танцы?
Говорите, что вашу грязь и фальш
нужно называть арт-хаусом,
и не выкидывать из головы
тупого и веселого Микки Мауса.
Да знаете, что? Я его съела бы!
Под соевым соусом вместе с создателем!
Хотя и несколько гадостно.
Мы от вашей лжи исчезаем,
а вы знать и не знаете".
Панда явно была на взводе.
Она по одной сожгла запас моих спичек,
сделанных на неизвестном заводе.
Мне кстати это знакомо,
хоть я и не имею вредных привычек:
Устраивать пожары для меня знаково.
И я ответила ей:
"Знаешь, панда, я завяжу с поэзией,
Поступлю в математическую гимназию,
Накуплю от болей в сердце мазей.
Только ты… это… Оставайся со мной тут".
Но в темноту упал из бамбука мундштук,
И полупрозрачная панда махнула мне лапой:
"Мой смешной поэтик, заканчивай врать. Будь лапой.
Это же так пошло и по-дурацки:
"Поэты грустного поведения".
Ты же не я ; исчезающей панды толстое привидение?"