Разговор с дедом Андреем

Есть в мире уголок, которого родней
Быть может только мать и Дева Пресвятая,
И потерять его нам кажется больней
Во много раз; дороже даже рая...

И вот опять, как в молодые годы, я
Иду, здороваясь с деревьями аллеи,
И чувствую, что дышит ладаном земля,
Что тени прошлого бледнеют.

И, растворяясь в безграничном свете дня,
В журчаньи Тальчика, в сверкающей одежде
Из трав, средь хора птиц, лягушек у ручья,
Мне хочется смеяться и рыдать - как прежде.

Я забываю обо всем, но вдруг шаги
Покой аллеи нарушают осторожно.
"Кто здесь?!" Немой вопрос, пожатие руки,
кивок, молчанье,  взгляд тревожный.

Обычный дед с клюкой и длинной бородой,
В коричневом костюме и заплатках многих,
Приземистый, седой и, словно клин, худой.
Он, видно, правил был когда-то строгих.

"Уютно здесь", - сказала я в ответ
На тот немой вопрос, окидывая взглядом
Скамейки деревянные, и стол, и свет,
Какой в колодце отражался  рядом.

"Кто сделал это чудо, знаете ли вы?".
Ответил дед тогда, нисколько не смущаясь:
"Я - дедушка Андрей - и куча детворы"-
И подошел к колодцу, тихо улыбаясь.

"Ты посмотри вокруг. Какая благодать
От солнечного света и воды священной!
Такое чудо лишь природа воссоздать
Умеет, оставаясь детям верной.

Колодец этот я открыл давно для всех
И в честь Казанской Богоматери столь чтимой
Назвали мы его. И это ведь не грех,
Хотел я, чтоб была Она любимой.

Я-дедушка Андрей, и если бы могли
Другие стать такими же, как я- раб Божий,
То прекратились войны матушки-земли.
Все войны как одна невежами похожи..."

Водой ведро наполнил говорливый дед
И посмотрел с улыбкой, глаз прищурив синий,
И кто-то вплел в седые волосы тот свет,
Что и в колодце был - неугасимый.

А, уходя, хозяин мне сказал: "Попей
Воды - она целебней всех лекарств на свете,
Она меня не раз лечила и ее родней
Быть могут только Божьи дети"