Баллада о Радости

Как долго за окнами мечется ветер,
                по ставням гремит,
                завывает в трубе,
                снег швыряет на крышу,
а в доме темно и тоскливо,
                и медленно тянется время,
                и рядом со мной – никого.
Но что это? –
            вдруг среди грома
                и вздохов протяжного ветра
                я стук осторожный, мне кажется, слышу,
и я узнаю этот стук –
                долгожданная Радость
                стоит за дверями и ждет обреченно
                суда моего.

И медленно, –
            ах, не спугнуть бы! –
                как будто по первому льду,
                приближаюсь я к вещему стуку,
и дверь отворив,
                я стою, неподвижен, растерян,
                и верится в это с трудом,
что всем пересудам назло,
                она здесь, в двух шагах,
                протяни только руку,
и вот уже светом небесным ее
                наполняется
                грустный мой дом.

Вот входит она удивительно просто,
                и там, где ступает она,
                расцветают фиалки живые,
садится небрежно-торжественно,
                взглядом меня вопрошая:
                «Ты ждал меня? – вот я пришла.»
А я сам не свой,
                я смешной и неловкий,
                я в доме своем как впервые,
и что мне с ней делать,
                о чем говорить, чем ее угостить, –
                я не знаю, – такие дела.

И вечностью пауза длится,
                застывшее время дрожит,
                осыпается, словно стекло,
                и хрустит под ногами,
и мне вдруг сдается,
                что все это выдумал в пьяном угаре
                какой-то безумный и жалкий старик,
и я начинаю всерьез сомневаться,
                а нужен ли мне ритуал,
                что сейчас, вероятно, свершится над нами,
и нужен ли мне и кому-то еще
                этот радостный,
                он же больной и смертельно мучительный миг.

И я понимаю,
              что все это только виденье,
                которое мимо и прочь
                в ослабевшем горячем мозгу пролетает,
нигде моей Радости нет,
                бесполезно и ждать,
                за дверями – ничто, пустота,
                безнадежности черный провал,
и блажь мимолетная, пьяный дурман
                с воспаленного взора
                внезапно спадает,
и я сознаю –
                это Старость пришла,
                и забыли меня все друзья,
                с кем недавно еще пировал.

И вот я больной и разбитый,
                поникший и сирый,
                к пустому столу возвращаюсь,
вино допиваю в слепой безысходной решимости
                все зачеркнуть,
а после лежу неподвижно,
                в холодный квадрат потолка
                тусклым взором вперяюсь
и явственно вижу –
                шальная метель заметает
                последний мой путь,
где я все бреду, как в бреду,
                свою грешную жизнь вспоминая,
лишь несколько тонких листков
                со стихами о том, что мне свято еще,
                прижимая к груди.
Не знаю и знать не хочу я,
                куда приведет меня
                эта дорога земная,
я знаю лишь то, что сегодня,
                сейчас –
                несмотря ни на что,
                моя Радость – со мной,
                и не важно мне –
                что впереди.

1989-2004 годы